Отдаленные последствия религиозной реформы Эхнатона

  Эхнатон и его единомышленники, включая Аменхотепа III, фактически, посмели бросить вызов, в терминологии М.Ю. Лермонтова – «наперсникам разврата» в египетском обществе, которым покровительствовала ставшая во времена Нового царства глубоко аморальной элитарная религия Древнего Египта, с жречеством которой им и пришлось вступить в борьбу ради, несомненно, благородной цели – восстановления нравственного здоровья египетского общества (Маат).
  Лишь через несколько лет после смерти Эхнатона дельцам заупокойного бизнеса удалось восстановить свое влияние на династию фараонов, тем не менее их религия хоть и была восстановлена в статусе (государственной) религии фараонов, однако она оставалась до конца своих дней элитарной религией, т.е. чуждой для большинства египтян, включая и представителей состоятельных слоев общества, внявших наставлениям Са-Осириса (Сказка о доле богача и бедняка в царстве мертвых Осириса) о никчемности Всесильной магии «Книги мертвых» для перспектив своей загробной жизни, какой бы продолжительности она ни была, включая и вечность.

  Несмотря на реванш дельцов заупокойного культа, под влияние реформы Эхнатона в обществе обострилось понимание важности для благостных перспектив загробной жизни приоритета добрых дел, что культивировалось в египетском обществе и до Эхнатона, исключительно под влияние сторонников проторелигии доисторического Египта, коим и принадлежало авторство сказок, подобных сказке о Са-Осирисе. Эта сказка была специально адаптирована под реалии египетской действительности – последующих столетий после смерти Эхнатона, когда продолжал насаждаться культ покровителя вечной загробной жизни, Осириса. Эта адаптация и позволяла дезавуировать Всесилие заупокойной магии «Книги мертвых» в глазах, прежде всего, адептов религии Осириса, подрывая их доверие к дельцам заупокойного бизнеса, примером чему в сказке и служил отец Са-Осириса.

  И если жрецы заупокойного культа во времена правления Эхнатона всячески препятствовали его реформе в каждом из многочисленных номов Египта, то после их реванша уже сторонники реформы Эхнатона, сохраняя добрую память о нем, продолжали дезавуировать в глазах адептов религии Осириса значимость заупокойной магии «Книги мертвых».
  Это имело далеко идущие последствия, ближайшим из которых после смерти Эхнатона стало ни много ни мало, а увядание культа Осириса к концу эпохи Нового царства (1580 – 1085гг. до н. э.) в его центре – в Абидосе!

  Как упоминалось ранее, лишь со времен Среднего царства (2160 –1785гг. до н. э.) дельцы заупокойного бизнеса озадачились популяризацией своей религии и культа Осириса:

«Центральным религиозным событием Среднего царства было распространение культа Осириса (можно даже сказать, религии Осириса) в египетском обществе». (2)

  Расцвет же культа Осириса в Абидосе пришелся на времена Среднего и Нового царства (!):

«Во времена Среднего и Нового царств наблюдается расцвет Абидоса, центра культа Осириса». (1)

  Однако уже по окончании эпохи Нового царства (1580 – 1085гг до н. э.), что для нас крайне важно (!), «блеск Абидоса тускнеет»:

«По окончании эпохи Нового царства блеск Абидоса тускнеет и центр культов Осириса и Исиды перемещается дальше к югу, на острова близ первого порога Нила – Филэ и Бигэ». (1)

  А это прямым текстом свидетельствует о росте скептицизма в обществе по отношению к пропаганде жрецов религии Осириса о значимости их заупокойно-магических услуг, вследствие чего и «тускнеет былой блеск» Абидоса. Эта, несомненно, негативная для служителей культа Осириса тенденция заставила их, под благовидным предлогом нейтрализации этого негатива в глазах египтян, перенести центр культа Осириса и Исиды дальше к югу – вообще «на острова близ первого порога Нила».

  Эти печальные для жрецов религии Осириса события времен завершения эпохи Нового царства как раз и свидетельствуют о том, что религиозная реформа Эхнатона не прошла бесследно для египтян, укрепляя скептицизм их отношения к аморальному бизнесу жрецов заупокойного культа, что касалось, в первую очередь, адептов религии Осириса, сокращая их численность.
  Вполне очевидно, что наиболее состоятельные адепты религии Осириса и совершали паломничество в Абидос из отдаленных уголков Египта, содействуя некогда его процветанию. Однако, в течение двух-трех столетий после смерти Эхнатона их поток в Абидос неумолимо сокращался, обрекая на увядание в нем культа Осириса.

  Таким образом, даже несмотря на реванш дельцов заупокойного бизнеса, восстановивших свое влияние на династию фараонов, их религия продолжала терять свою популярность прежде всего среди своих адептов, оставаясь по-прежнему элитарной религией, т.е. чуждой для большинства населения Египта.

  В той же степени, в какой аргументация иконоборчества Константина V оставила свой след в религиозном сознании католиков, впоследствии позволив многим из них осмысленно отказаться от почитания икон уже в контексте протестантизма, в той же степени и религиозная реформа Эхнатона оставила свой след в памяти благодарных ему потомков, неумолимо сокращая в египетском обществе число последователей религии Осириса с её верой в вечную загробную жизнь.

  Отдаленные результаты реформы Эхнатона приводили и к тому, что многие из состоятельных египтян, по всей видимости, хоть и прикупали перед смерть заупокойные тексты «Книги мертвых», однако они не возлагали на её Всесильную магию особых надежд, отдавая предпочтение в течение жизни приоритетам добрых дел, на которых они и возлагали надежды, уповая на справедливость загробного суда, подобного представленному в сказке о Са-Осирисе.
  Это имело позитивные последствия как в контексте вечной загробной жизни, так и в контексте проторелигии доисторического Египта с её верой в реинкарнацию, что не могло ни способствовать в целом восстановлению нравственного здоровья общества, а именно это и было главной целью религиозной реформы Эхнатона!

  Выразители мнения «большинства (современных) египтологов» о сути религиозной реформы Эхнатона, а это: Герман Кеес (1866–1964), Ян Ассман, Николас Ривз как последователь Джона Пендлбери, умудряются в унисон низвергать проклятия на Эхнатона с какой-то стати от имени «последующих поколений» и всего народа Египта:

– Герман Кеес: «религиозный фанатик Аменхотеп IV (Эхнатон) … стал чужд собственному народу как никто другой, почему и был заклеймен в конце концов как «смутьян из Амарны». (5)
– Ян Ассман: «То, что совершил Эхнатон, стало парадигмой религиозного преступления». (2)
– Н. Ривз (как выразитель мнения Дж. Пендлбери): «Люди и представить себе не могли, как низко падет этот режим в скором времени, с каким отвращением и ненавистью последующие поколения будут вспоминать архитектора этих гигантских изменений». (3)

  Главной целью реформы Эхнатона был запрет религии Осириса, дабы оградить нравственное здоровье египетского общества от тлетворного влияния её дельцов заупокойного бизнеса, а судя по увяданию культа Осириса в его центре – в Абидосе уже к концу Нового царства, «последующие поколения» египтян были ему благодарны, выражая свою благодарность делами – отказом от религии Осириса с её верой в вечную загробную жизнь, о чем и свидетельствовало увядание культа Осириса в Абидосе через двести-триста лет после смерти Эхнатона.

  Поэтому упомянутые выше сторонники «большинства египтологов» либо «добросовестно» заблуждаются, что мало вероятно, ибо в таком случаях люди обычно не прибегают к излишней эмоциональности своих суждений, либо просто умышленно лгут об отношении "последующих поколений" египтян к Эхнатону, транслируя лишь мнение его заклятых врагов, от тлетворного влияния которых Эхнатон и пытался оградить население Египта.

  Одним из немногих египтологов, который вызывает уважение своей эрудицией и сдержанностью суждений об Эхнатоне и его реформе, является автор превосходной книги «Религия Древнего Египта», Михаил Александрович Коростовцев.