Примеры волюнтаризма толкования Св. Писания иерархами Церкви
Не исключено, что не только учение о лимбе было ошибочным для вероучительной системы Римско-католической церкви, как предтече многих христианских конфессий, наравне с Православной церковью, но и в целом был ошибочен отказ Христианства на ранних этапах формирования христианской догматики от концепции реинкарнации, как Божьей Милости предоставить вечной душе человека возможность перевоплощения, что важно – во искуплении его же собственных грехов предыдущего воплощения. Именно такое осмысление концепции перевоплощения душ и способно дать разумное объяснение совершенно разным стартовым условиям жизни младенцев как в части их здоровья и врожденных способностей, так и в части их социального окружения.
Вся история формирования ортодоксального богословия в лоне каждой их конфессий Христианства свидетельствует о подавляющем влиянии теологического волюнтаризма высшего духовенства на результаты толкования Св. Писания и Св. Предания. Этот теологический волюнтаризм иерархов Церкви был обусловлен, в частности, необходимостью угодливо приспосабливаться к волюнтаризму в вопросах веры и делах церковных императоров и королей европейских держав, чему способствовал цезарепапизм как явление, изначально предопределившее условие возведения Христианства в статус государственной религии в Римской империи.
Роль цезарепапизма в делах Церкви, начиная с Константина Великого
Все раннехристианские дискуссии по многочисленным спорным вопросам богословия безжалостно пресекались по примеру богословского волюнтаризма Константина I, который с 324 года активно способствовал возведению Христианства в статус государственной религии Римской империи, объединив в одном лице светскую и церковную высшую власть, что и символизирует собой термин «цезарепапизм». Так, на Никейском соборе в 325 году Константин своим декретом попытался устранить все разнотолки раннехристианских богословов о божественной природе Иисуса Христа, что предопределяло категорический запрет на любое иные мнение, признав оппонентов в этом ранее спорном вопросе еретиками, а любое иное мнение – ересью.
Однако, как это и стало позже традиционным для Христианства (в случаях навязывания «силой» высшей церковной властью чьего-либо волюнтаристического решения в спорных вопросах богословия), сторонники альтернативной точки зрения на божественную природу Иисуса Христа остались при своем мнении, активно отстаивая его, что и послужило поводом для одного из первых расколов единства христианской веры.
«Принимая христианство, Константин, видимо, не учел того, что по целому ряду вопросов Церковь была разделена. Наиболее серьезным был вопрос о том, кем являлся Иисус Христос по отношению к Богу-Отцу. На копье эту проблему подняли в вечно беспокойном городе Александрии. Согласно учению местного священника по имени Арий, Иисус был сотворен Богом и, следовательно, не мог быть равен ему. И другие христиане считали, что Христос был божеством в той же мере, что и Бог-Отец. В надежде положить конец спорам в 325 году Константин созвал в Никее церковный собор, который позже стали называть Первым Вселенским собором. На нем присутствовали 300 епископов, которые приняли Символ Веры, формулу вероисповедания, которая соответствовала линии противников Ария. Согласно ей, Иисус единосущен Богу-отцу, то есть является таким же Богом, как и Отец.
Но на этом противостояние не завершилось. Арий и его сторонники продолжили проповедовать свою версию богословия, и к концу своего царствования Константин склонился на их сторону. После смерти Константина его преемником стал Констанций II, который явно благоволил арианам (как и несколько следующих императоров). Соответственно те, кто поддержал решения Никейского собора, были объявлены еретиками и подвергались преследованиям. Их лидером был резкий в высказываниях, не скрывающий своих взглядов патриарх Александрийский Афанасий, которого трижды ссылали на северные окраины империи.
Но в конце IV века маятник качнулся в другую сторону.
Феодосий I, воинствующий противник язычества, оказался также убежденным сторонником решений Никейского собора. В феврале 380 года он издал эдикт, согласно которому отныне все христиане должны были исповедовать веру по формуле, принятой на Никейском соборе, и только тогда они могли быть признаны вселенскими.
Несколько месяцев спустя все епископы-ариане были низложены, и вместо них поставили сторонников Никейского собора. А в следующем году в Константинополе собрался Второй Вселенский собор - для закрепления богословских решений, принятых в Никее. «Отрава арианской ереси» была объявлена вне закона, и формула вероисповедания, выработанная в Никее и Константинополе, и позднее закрепленная решениями Халкидонского собора 451 года, оставалась официальной доктриной Византийской империи на протяжении всего ее существования.
Горе любому, кто думал иначе: отныне все считавшие Христа менее божественным, чем Бог-Отец, признавались еретиками».
(Византия. История исчезнувшей империи. Джонатан Харрис. 2017) = (1)
Когда Христианство как религия единого («авторитарного») Бога объединяется с авторитарной властью, то такой симбиоз авторитаризма в религии и государстве порождает репрессивный институт, не допускающий каких-либо попыток покушения на незыблемость идеалов авторитаризма, чему и содействовал Константине Великом. 18 сентября 324 года он был официально провозглашен единым правителем империи, фактически, узурпировав (завоевав) единоличную власть, вопреки просуществовавшей несколько десятилетий ранее системе управления Римской империей, тетрархии, основанной императором Диоклетианом.
Рис. Бюст Диоклетиана.
«За годы правления Диоклетиана завершился так называемый кризис третьего века в Римской империи и был восстановлен мир как внутри, так и на её границах, что было воспринято современники как возвращение золотого века».
Диоклетиан (244—311гг., годы правления 284-305) как мудрый государственник благоразумно отдавал себе отчет в том, что грандиозная по своим территориям Римская империя не может эффективно управляться лишь из единого центра одним императором. По этой причине в 285 году он утвердил новую систему управления империей – тетрархию, согласно которой у власти находился не один, а сразу четыре правителя, двое из которых назывались августами (старшими императорами), а двое других – цезарями (младшими). Новая система управления империей предусматривала, что августы после 20-ти лет правления отрекутся от власти в пользу цезарей, а те, став августами, в свою очередь, назначать себе в преемники двух цезарей.
Такая мудрая государственная политика Диоклетиана и позволила ему сохранить целостность Римской империи и усилить её могущество, что и было воспринято его современниками как возвращение золотого века.
Карта тетрархии Римской империи.
Небольшой экскурс в историю:
«В качестве соправителя Диоклетиан выбрал себе Максимиана, отдав ему в управление западную часть империи, а себе оставив восток. В 293 году августы выбрали себе преемников. Одним из них стал отец Константина, Констанций, бывший тогда префектом Галлии, место другого занял Галерий, ставший впоследствии одним из жесточайших гонителей христиан. Да и сам Диоклетиан, проявляя заботу о возрождении величия империи, в 303 году начал гонения на христиан, в результате которых появилось множество мучеников.
В 305 году, спустя 20 лет после установления тетрархии, оба августа подали в отставку и Констанций с Галерием стали полноправными правителями империи (первый на западе, а второй на востоке). К этому моменту Констанций был уже очень слаб здоровьем, и его соправитель надеялся на его скорую смерть. Почувствовав приближение смерти, Констанций пожелал видеть своего сына Константина, находящегося в этот момент, практически на правах заложника, в столице восточного августа, Никомедии. Галерий не желал отпускать Константина к отцу, так как боялся, что воины объявят его августом, что не входило в планы императора. Он хотел подчинить себе всю империю, поставив на место Констанция своего ставленника Флавия Севера. Галерий изначально разрешил отправиться к отцу, но быстро передумал и велел остановить Константина, однако Константин уже отправился в Британию к своему отцу. Армия провозгласила Константина императором после смерти его отца Констанция I в 306 г. под Эбораком (Йорком)». (1)
(Именно Диоклетиану принадлежит высказывание в ответ на попытку Максимиана и Галерия убедить его вернуться к власти: «если бы они видели, какова капуста, которую он вырастил, то не стали бы приставать к нему со своими предложениями».)
В последующие годы, не вдаваясь в подробности, Константин вел успешную борьбу за единоличную власть, вопреки основанной Диоклетианом системе управления империей. И 18 сентября 324 года он был официально объявлен единым правителем, окончательно установив в римской империи систему домината – неограниченной власти лишь единственного императора.
Рис. Константин Великий
Став авторитарным правителем величайшей империи, наделенным неограниченной властью, Константин Великий, ранее будучи язычником, весьма благосклонно относился к религии христиан, по всей видимости, ища себе опору в религии столь же авторитарного Бога христиан, превратившего христиан в верных и послушных Своей Воли рабов. Это в мечтах лелеял и сам император: обратить подданных своей империи в подобие послушных своей воли рабов, что и предопределило использование в качестве инструмента для этого религии христиан, для чего впоследствии он и создал все условия для возведения её в статус государственной религии.
Впрочем, обратить своих подданных в подобие рабов – это мечта любого авторитарного правителя, стремящегося к абсолютной власти, поскольку абсолютистская тенденция устремляет узурпатора расширить сверх разумных пределов свои права – повелевать судьбами своих подданных. Таким образом, он поэтапно лишает их гражданских прав, обращая в конечном итоге в подобие рабов.
Сколько бы не муссировали благопристойную для христиан легенду о причине благожелательного отношения Константина к религии христиан, повествующую о его видении или соне, в котором он якобы увидел крест на небе, символизирующий победу его войскам лишь в том случае, если он использует этот символ в своих войсках в качестве символа веры («Сим победише!»). Тем не менее более реалистичная причина этого, в плане своей прагматики, заключалась в том, что Христианство – это прежде всего религией рабов при единственном («авторитарном») Боге. Это и стало для Константина столь важной и притягательной особенностью этой религии, позволившей ему в дальнейшем, опираясь на религию рабов, придать божественную составляющую абсолютизму своей единоличной власти.
Именно это и явилось реальной в своем прагматизме причиной возведения религии христиан в статус государственной религии, особенно, принимая во внимание последующее непосредственное и «творческое» участие Константина в формировании ортодоксального христианского богословия, и до некоторой степени «модернизации» раннего Христианства под себя. Об этом свидетельствует его личная вовлеченность в пресечении многих раннехристианских споров по важнейшим вопросам богословия.
Впоследствии его примеру последовали и другие подобные ему авторитарные правителей стран Европы, навязывая силой своим народам религию рабов.
Таким образом, Христианство стало притягательной религией для авторитарных правителей тем, что Церковь не только прививала своей пастве безоговорочное раболепие пред Господом, но и предлагала свои услуги в легализации божественной составляющей верховной светской власти, освещая её главу обрядом помазания, тем самым проецируя религиозное раболепие паствы и перед авторитарными правителями, что, бес сомнения, укрепляло основы авторитаризма государственной власти. Вот это и явилось залогом успеха симбиоза религии христиан и авторитарной государственной власти, где роль авторитарного правителя стала главенствующей и в решении вопросов веры на фоне явно раболепно-приспособленческих тенденций поведения иерархов Церкви, чему существует множество примеров, часть из которых будет приведена ниже.
Задолго до 324 года, питая благожелательные чувства к религии христиан, сообразно приведенной выше вполне прагматичной аргументации, Константин заботливо уравнял в правах все религии в Римской империи, достигнув соглашения по этому вопросу в 313 году с императором Лицинием в Милане. Этот Миланский эдикт провозглашал свободу вероисповедания и религиозную терпимость на всей территории Римской империи, что позволило христианам возводить свои церкви наравне с храмами иных религий.
Покровительствуя христианам, в 322 году Константин велел построить базилику в Рима на предполагаемом месте погребения тела апостола Петра, распятого по приказу Нерона где-то между 64 и 67 годом. В итоге, по повелению Константина в Риме возвели великолепную базилику Св. Петра, украсив её большими статуями Иисуса и его апостолов. И вскоре христианские церкви стали уподобляться языческим храмам, изобилуя множеством статуй и пр. изображений апостолов, вопреки одной из первых заповедей Бога Отца христиан, гласящей: «Не делай себе кумира и никакого изображения…»
Христианство унаследовало из Иудаизма представления о «Боге Евреев», Господе (Яхве), включив в Библию Ветхий Завет, а одни из первых заповедью Господа и содержала этот запретом: «Не делай себе кумира и никакого изображения … Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой…» (Исход 20:4,5).
Книга Исход Ветхого Завета дает исчерпывающее представление о готовности Господа (Яхве) ни много ни мало, а полностью истребить весь свой народ за попытку сделать Его же Собственное изображение в виде золотого Тельца, и лишь заступничество Моисея не позволило этому осуществиться. Однако в назидание своему народу за нарушение этой заповеди, Моисей приказал умертвить около трех тысяч человек:
«И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек». (Исход 32:28)
Текст же Нового Завета не противоречит тому факту, что Иисус Христос с должным почитание относился к своему Отцу, уверяя своих последователей: «прийти ко мне можно только через Отца моего» (недословное цитирование).
В этом контексте, вполне очевидно, что иерархи Римско-католической церкви пошли на уступки Константину, благодушно закрыв глаза на нарушение им одной из заповедей их Господа (Бога Отца), строго-настрого запретившего делать даже Свое Собственное изображение, в каком бы то ни было виде, и поклоняться Ему.
Этот теологический волюнтаризм Константина Великого, наравне с беспринципной соглашательской позицией иерархов Церкви, привел впоследствии к бескомпромиссному конфликту между иконоборцами и почитателями икон, став ещё одной из причин для раскола в христианском мире.