Проторелигия нильской долины и причины её «модернизация»
Вполне естественно, что многочисленные пришлые племена, приобщаясь к укладу жизни коренных племен долины Нила, приобщались к их религиозным традициям, имевшим совершенно иные приоритеты, определявшиеся исключительной важностью земледелия и скотоводства для обеспечения высокого уровня жизни племенных сообществ нильской долине, что впоследствии предопределило даже атрибутику власти фараонов:
Рис. Тутанхамон
«В руках фараона изображались в качестве атрибутов его власти жезл с крючком на конце и цеп для обмолачивания зерна. Смысл цепа понятен: инструмент, связанный с обработкой урожая зерновых, символизировал земледелие. А короткий жезл с крючком на конце символизировал скотоводство: таким жезлом пастухи ухватывали разбегающийся молодняк, возвращая овец и телят в стадо». (1)
Да и боги коренных племен нильской долины не скомпрометировали себя своей несостоятельностью противостоять глобальному изменению климата, коснувшегося, главным образом, территорий к западу и востоку от долины Нила, что и вынудило обитавшие там племена мигрировать в нильскую долину.
Поэтому не приходится сомневаться в возникновении каких-то общих религиозных верований в русле проторелигии нильской долины (доисторического Египта) для пришлых и коренных племен, объединенных территориально под эгидой административных образований, номов, расположенных обособленно по берегам Нила.
Эта территориальная обособленность номов с их административно-религиозными центрами, со своими номархами и жреческим сословием в каждом из них, и стала основой местного религиозного сепаратизма, что имеет своё подтверждение в египтологии:
«В дидактическом демотическом тексте, известном в науке как папирус Инсингер, говорится: «От бога, почитаемого в городе, зависит жизнь и смерть жителей города. Нечестивец, уходящий на чужбину, отдает себя в руки врага». Под «нечестивцем» подразумевается человек, покидающий свой ном и номового бога. В данном случае мы имеем дело с откровенной пропагандой исконного местного религиозного сепаратизма». (1)
Проторелигия нильской долины (доисторического Египта) со своей спецификой для каждого из номов сохраняла приверженность к концепции перевоплощения (переселения) душ, обновляя лишь сонм богов у пришлых племен, по мере их миграции в нильскую долину и увеличения плотности населения на территориях, подконтрольных каждому из номов.
И ещё задолго до миграции в нильскую долину пришлых племен, фундаментальное развитие концепции переселения душ жрецами проторелигии нильской долины предопределило в их религиозном сознании как саму возможность обожествления животных и птиц, так и принципиальную возможность сочетания во внешнем облике своих богов внешних признаков человека и обожествляемого животного или птицы. Именно такое обоснование причины обожествления животных египтянами приводит Порфирий (232–306гг) в своем трактате «О воздержании», анализируя «плоды» воздержания жрецов («Об обычаях египетских жрецов» Кн. IV, 6–9), как результат их «приобщения к сфере божественного»:
«[Египетские жрецы], исходя из таких упражнений [в воздержании] и такого приближения к сфере божественного, знали, что божественный элемент проходит не только через человека, а (и) душа обитает на земле не только в человеке, но проходит почти через все живые существа.
Поэтому-то в создании образов богов они брали любое живое существо и равным образом смешивали животных и людей, и, опять-таки, тела птиц и [тела] людей: какой-нибудь [бог] у них до шеи имеет человеческий облик, лик же птичий или львиный, или иного какого животного; или, опять же, голова человеческая, а члены тела каких-нибудь других животных, где снизу, где сверху. …
Вот по какой причине им было свойственно обожествление животных».
(Порфирий. О воздержании. Кн. IV, 6–9 «Об обычаях египетских жрецов»
http://www.egyptology.ru/antiq/Porphyrii2.pdf) = (4)
И уже значительно позже, предположительно, в последней половине IV тысячелетия до н. э., проторелигия нильской долины (доисторического Египта), индивидуализированная в каждом из номов, подверглась существенной модернизации, связанной с отказом от КР, чему существуют две весьма прагматичные причины:
1. Условия приобщения пришлых племен к религиозным верованиям коренных племен нильской долины привели к тому, что в этом котле "формирования общей проторелигии" служители культов пришлых племен играли не последнюю роль. Каждый из них имел возможность перетягивать на себя «пестрое одеяло религиозных истин» уже в русле проторелигии своего нома, по привычке довольствуясь для самоутверждения окружением своих соплеменников.
Однако от былой разобщенности племен, когда-то равномерно распределенных по необъятным территориям к западу и востоку от долины Нила, не осталось и следа, поэтому и служителям племенных культов в новых условиях приобщения к проторелигии нильской долины приходилось более тесно общаться со своими коллегами «по ремеслу ведения религиозного бизнеса» из соседних племен. Это создавало атмосферу конкуренции между ними, потому что соплеменники служителей культов пришлых племен пребывали в религиозной прострации, ранее утратив не только веру в своих богов, но и доверие к служителям культов своих племен, в чем и выражался кризис их религиозно-мистических представлений о столь изменившемся для них мире.
На этом этапе реформирования проторелигии, со своей спецификой в каждом из номов, наиболее предприимчивые в своем ремесле служители культов, конкурируя между собой «за способы ведение более доходного бизнеса», отказались от КР, как самому бесхитростному в своей основе представлению о загробном мире и участи душ в нём. Это было обусловлено тем, что по мере укрупнения племенных сообществ и их союзов, связанных единой проторелигией местного разлива, эта концепция стала бесперспективной, ранее удовлетворяя лишь скромным, условно, «материально-финансовые» потребности служителей культов небольших племен в былые времена их разобщенности. Поскольку для служителей культов, признававших КР, загробная участь души усопшего соплеменника представлялась лишь как временное её состояние (условно, сон) – пребывание в загробном мире в ожидании следующего перерождения (переселения) и возрождения к земной жизни в новом теле человека, либо животного, а то и растения. Поэтому и к телу покойного в такой парадигме религиозного мышления отношение служителей культов было весьма прозаичное, не представляя никакой перспективы по извлечению дополнительной финансовой выгоды, а это и сделало подобный «религиозный бизнес» нерентабельным с появлением заупокойного бизнеса, основанного на отказе от КР.
Как это и бывает в среде религиозных деятелей, наиболее творчески одаренные её представители в те доисторические времена, проявив свойственный им волюнтаризм в манипуляции религиозным сознаниям своих соплеменников, отказались от КР, творчески воссоздав иную мистическую «реальность» загробного мира для своих новых последователей, посулив им лучшие перспективы в оном. Были подвергнуты кардинальному пересмотру:
а) продолжительность пребывания души в загробном мире, т.к. отказ от КР обусловил необходимость концептуального признания вечной загробной жизни;
б) роль тела усопшего в последующей судьбе души в загробном мире, для чего потребовалась совершенно новая концепция загробного мира и необходимости сохранения тела усопшего в виде мумии;
в) важность своей собственной роли в качестве служителей нового (заупокойного) культа уже в таинствах мумифицирования тела и в последующем погребальном обряде, дабы гарантировать своим последователям наилучшие условия вечной загробной жизни.
И поскольку такая изначально частная инициатива реформирования мистических представлений о вечной загробной жизни своих соплеменников (главным образом – вождей племен) получила распространение в пределах отдельных племен и племенных сообществ, приведя к закономерному повышению социального статуса и материального положения служителей культа этих племен, то и наиболее предприимчивые служители культов соседних племенных сообществ переняли это религиозно-обрядовое новшество, оценив по достоинству все его преимущества, главным образом – финансовые.
Не следует забывать, что деятельность служителей культов (жрецы, духовенство и пр.) – это отнюдь не результат их религиозной благотворительности, а всего лишь бизнес по оказанию посреднических услуг в роли посредников между соплеменниками и богами. Как и в любом бизнесе, и здесь, в первую очередь, заимствуются те новшества ведения бизнеса, которые более эффективны в плане содействия его финансовому процветанию. Поэтому и «дельцы» в сфере религиозного бизнеса перенимают опыт своих более смышлёных коллег по ремеслу, вытесняя и упраздняя наименее доходные методы ведения бизнеса.
Это и произошло ещё в доисторическом Египте, предположительно, в последней половине или трети IV тысячелетии до н.э. с концепцией перевоплощения душ, как явно бесперспективной для ведения успешного бизнеса жрецов, численность которых возрастала по мере увеличения плотности населения нильской долины и укрупнения номов как независимых территориально-административных образований (государств) со своими религиозными центрами.
К счастью, далеко не все служители культа обладают врожденным меркантилизмом в такой степени, чтобы легко менять свои религиозные убеждения в ущерб духовным ценностям мистического восприятия мира, поэтому и отказ от концепции реинкарнации среди жреческого сословия нильской долины происходил ни без сопротивления ему приверженцев этой концепции из числа служителей культа коренных племен нильской долины. Тем не менее даже они подверглись искушению, обусловленному последствиями усыхания климата в северной Африке, что представляло собой уже вторую важнейшую причину, которая побудила даже консервативных сторонников концепции реинкарнации в какой-то степени усомниться в ней.
2. Важнейшим фактором, оказавшим решающее влияние на готовность служителей культов пришлых племен отказаться от КР, стал не столько процесс, сколько результат изменения климата в северной Африке – превращение богатых разнообразной флорой и фауной саванны в полупустыни, а затем и в безжизненные пустыни.
Рис. Карта Древнего Египта
Т.е. на глазах одного-двух поколений служителей культов пришлых племен саванны превращались в безжизненные пустыни, что со всей очевидностью демонстрировало им прекращение процесса ежегодного возрождения к жизни её флоры и фауны.
Вполне очевидно, что это самым решительным образом подорвало доверие к концепции перерождения (переселения) душ у служителей культов пришлых племен, ранее утративших веру даже в своих богов, что их и сделало податливыми к религиозному модернизму.
Коренные племена нильской долины хоть и не утратили веру в своих богов, однако также явились свидетелями гибели флоры и фауны саванн к западу и востоку от долины Нила, что отразилось и на их готовности переосмыслить свое отношение к КР. Превращение некогда богатых разнообразной флорой и фауной саванн, на необозримых её просторах к западу от долины Нила, в бескрайнюю и безжизненную Ливийскую пустыню (с редкими островками жизни, оазисами), наглядно совпало с представлениями коренных племен нильской долины о символике «места смерти» одного из главных божеств их проторелигии, солнца (бог Атум), «умиравшего в лучах заката» теперь уже в безжизненных песках Ливийской пустыни, простиравшейся далеко за горизонт к западу от нильской долины. Поэтому и неслучайным стал выбор месторасположения некрополей в Древнем Египте – за границей песков на западном берегу Нила.
В целом, процессу становления религии Древнего Египта предшествовали два этапа:
1. Отказ служителей культов пришлых племен от своих богов в пользу богов и верований коренных племен нильской долины, сохранявших свою приверженность к КР, – проторелигия доисторического Египта. Проторелигия коренных племен долины Нила была индивидуализирована в каждом из номов, что закономерно привело к религиозному сепаратизму номов в отстаивании значимости местных богов. Таким образом, происходило приобщение пришлых племен к проторелигии коренных племен долины Нила.
2. Отказ от КР в русле проторелигии происходил, преимущественно, под влиянием служителей культов пришлых племен, податливых к религиозному модернизму, поскольку их численность к тому времени могла уже превалировать над численностью служителей культов коренных племен в каждом из номов. Этому факту есть и ещё одно существенное объяснение, связанное с неординарной особенностью «внедрения» идеи отказа от концепции реинкарнации в проторелигию нильской долины, которая будет рассмотрена отдельно.
Отказ от КР в русле проторелигии привел к возникновению религии Древнего Египта, которая достаточно продолжительное время сосуществовала с проторелигией, благодаря религиозному консерватизму приверженцев проторелигии, как это часто и бывает в условиях религиозного модернизма, приводящего к расколу между его сторонниками и консервативной частью служителей культов.
Таким образом, как на этапе становления религии Древнего Египта, так и в последующие времена в египетском обществе сосуществовали два религиозных течения, одно из которых, консервативное – проторелигия доисторического Египта, сохраняло свою приверженность к КР, а другое – навсегда отказалось от КР, став основой религии Древнего Египта с её индустрией услуг заупокойного бизнеса. Факту достаточно продолжительного сосуществования этих двух религий в Древнем Египте есть и иное объяснение (помимо консерватизма приверженцев проторелигии), связанное с их распространением в резных слоях египетского общества, чему мы найдем позже многочисленные подтверждения при детальном рассмотрении концепций загробной жизни и загробного суда в религии Древнего Египта.
Несмотря на приоритеты религии Древнего Египта в египетском обществе, обусловленные её элитарным статусом, проторелигия доисторического Египта сохраняла свое влияние на умы значительной части египтян на протяжении всей истории цивилизации Древнего Египта. Подтверждение существованию в Древнем Египте верований, характерных для проторелигии доисторического Египта с её верой в переселение душ, можно обнаружить у Геродота, о чем и пойдет речь далее.