Актуальность услуг адвоката для «стихийной силы» Урала
Шестидесятилетняя годовщина гибели туристов группы Дятлова ознаменовалась не только юбилейной конференцией Фонда Памяти Дятлова, прошедшей 2 февраля 2019г в Екатеринбурге, но и инициативой Генпрокуратуры провести проверку УД о гибели туристов (1959г) «на предмет: полноты расследования, соответствия материалов УД нормам УПК, достаточности и качества выполненных следственных действий, обоснованности прекращения УД». Вместе с этим, проверка проводится ещё и с целью: поставить окончательную точку в вопросе выяснения причины гибели туристов, о чем и доложил на пресс-конференции 4 февраля (в Екатеринбурге) начальник управления по надзору за исполнением Федерального законодательства прокуратуры Свердловской области, Андрей Валентинович Курьяков.
Напомню, что прокуратура Свердловской области, сообразно постановлению о прекращении УД о гибели туристов от 28 мая 1959г, «возложила ответственность» за гибель туристов группы Дятлова на «стихийную силу», естественно, природного происхождения, «преодолеть которую туристы были не в состоянии»:
«следует считать, что причиной гибели туристов явилась стихийная сила, преодолеть которую туристы были не в состоянии» (из постановления о прекращении УД).
А. В. Курьяков сообщил на пресс-конференции, что приоритетными для исследования Генпрокуратурой будут лишь три природно-стихийные версии причины гибели туристов (лавина, снежная доска и ураган) из всего многообразия известных на сегодняшний день версий (75 по данным Генпрокуратуры). Вполне очевидно, что такой выбор приоритетов Генпрокуратуры основан и полностью согласуется с выводами о причине гибели туристов, сформулированными в постановлении о прекращении УД 1959г.
Следует трезво отдавать себе отчет, что в задачи сотрудников Генпрокуратуры входит лишь проверка УД 1959г, в указанном выше объеме, и проведение в его рамках дополнительных экспертиз, по всей видимости, предназначенных для того, чтобы доказать состоятельность одной из трех природно-стихийных версий. Выбор Генпрокуратуры лишь трех версий, относящихся к природно-стихийным, А.В. Курьяков обосновал ещё и дополнительным объемом работ по проверке многих из 75 версий, указав путь, которым следует прокуратура, чтобы отсечь те или иные версии, как не соответствующие реальности:
«Я вам укажу путь, по которому мы идем. Всего 75 версий. Мы в ходе проверки находим доказательства, которые опровергают какую-либо из них или группы версий, и эти версии отодвигаем… чтобы отсекать какие-то версии мы запрашиваем документы… Основные версии – их три…»
Те, кто уже много лет утверждают о существовании более шести-семи десятков версий гибели туристов, вводят общественность и Генпрокуратуру в заблуждение, потому что действительно полноценных версий гибели туристов, способных в разной степени своей достоверности провести реконструкцию событий гибели туристов, наберется всего с десяток. Фрагментарные же версии, например, ограничивающиеся лишь объяснением причины выхода полураздетых туристов из палатки, вообще не должны фигурировать в списке версий гибели туристов, потому что они не являются полноценными версиями, способными представить полную картину трагической гибели туристов, которая единственно может ответить на вопросы не только какой-то единой причины гибели туристов, но и обосновать причину смерти каждого из туристов.
Подавляющее большинство авторов версий и просто неравнодушных людей, интересующихся тайной гибели группы Дятлова, для обоснования своих версий или выводов о чем-либо, используют преимущественно обывательский подход в оценке тех или иных фактов и доказательств чего-либо, фигурирующих в УД 1959г. На это обстоятельство указал А. В. Курьяков, отмечая, что:
«УД могут оценивать только профессиональные следователи и прокуроры. Почему? Потому что доказательства собраны в рамках уголовно-процессуального закона (УПЗ). Их нельзя рассматривать с точки зрения журналистики или с точки зрения обывателя.
Согласно УПЗ доказательства должны быть относимы, допустимы, достоверны и достаточны, т.е. эти элементы очень важны, чтобы определить вес того или иного доказательства».
(на просторах интернета можно найти немало информации о юридическом значении каждого из этих терминов)
Утверждение А.В. Курьякова о том, что «УД могут оценивать только профессиональные следователи и прокуроры», не в полной мере отражает действительное положение вещей, поскольку А. В. Курьяков не упомянул ещё об одной категории юристов, наравне со следователями и прокурорами, которые также могут (профессионально) оценивать доказательства чего-либо в УД, и это адвокаты, представляющие интересы своего доверителя не только в суде, но и во время предварительного следствия.
Более того, уголовные дела часто рассматриваются с привлечением суда присяжных заседателей, а это выборные лица из среды обычных обывателей, используя терминологию А.В. Курьякова, которые участвуют в судебном разбирательстве и выносят окончательное решение (вердикт) о виновности или невиновности подсудимого (в уголовных процессах), оценивая по своему обывательскому разумению доказательства его вины/невиновности, представленные в суде прокуратурой как стороной обвинения и адвокатом, оказывающим подсудимому юридическую помощь, предоставляя суду доказательства его невиновности, часто также фигурирующие в материалах УД.
Так что именно обычные обыватели, выбранные в коллегию присяжных заседателей, имею полное юридическое право оценивать доказательства вины, представленные профессиональными следователями и прокуратурой в УД. Поэтому вся казуистика юридических формулировок стороны обвинения (прокуратуры и следователей), фигурирующая в УД, должна быть предельно понятна даже простым обывателям. Окончательное же решение об относимости, допустимости, достоверности и достаточности собранных по делу доказательств вины или невиновности подсудимого принимает судья, обращая внимание присяжных заседателей на те обстоятельства дела (доказательства), которые подлежать их оценке.
Таким образом, учитывая судебную практику судов присяжных, именно обычные обыватели в роли присяжных заседателей на законных основаниях имеют право давать свою (обывательскую) оценку результатам профессиональной деятельности следователей и прокуроров, представивших в УД доказательства чье-либо вины. И поскольку большая часть обычных обывателей России, представляющих собой широкие слои населения страны, включая журналистов и авторов каких-либо версий, «не застрахована» от того, чтобы оказаться в роли присяжных заседателей, то можно смело утверждать, что всем им вполне по силам дать свою оценку тем или иным доказательствам вины подсудимого, которые представлены в УД профессиональными следователями и прокурорами.
Бес сомнения, коль скоро следователи и прокуроры представляют в УД доказательства вины подследственного, то они просто обязаны следовать по отношению к этим доказательствам требованиям уголовно-процессуального законодательства (УПЗ), указанным А.В. Курьяковым, потому что в противном случае, адвокат уже подсудимого или судья (в суде) отметят изъяны в их работе, свидетельствующие о той или иной степени их профессиональной непригодности.
Так что нет никаких оснований упрекать обычных обывателей, включая авторов версий гибели туристов и журналистов, в их естественной неосведомленности в нюансах УПЗ, потому что они подвергают материалы УД 1959г своей оценке так, если бы они выступали в роли присяжных заседателей, которые в судах присяжных имеют законное право на это.
Как оказывается на деле, даже простые обыватели имеют свое юридически-оформленное право давать, в частности, негативную оценку доказательствам вины подсудимого, которые представлены в УД профессиональными следователями и прокурорами, и если эти обыватели участвуют в суде присяжных, то в этом случае, все собранные следователями и прокурорами доказательства вины подсудимого имеют все шансы быть обречены на судебное «забвение» в результате вынесения оправдательного вердикта судом присяжных заседателей.
Существует, конечно, и возможность обжалования прокуратурой решения суда, однако это уже несущественно по отношению к самому факту существования юридически-оформленного права у обычных обывателей оценивать доказательства чьей-либо вины/невиновности, фигурирующие с материалах УД.
Поэтому в нашем случае ничто не препятствует общественности, состоящей преимущественно из обывателей, оценивать по своему разумению фактологию доказательств причастности «стихийной силы» к гибели туристов, фигурирующую в УД 1959г, что и формирует в конечном итоге квалифицированное общественное мнение, основанное не на доверительном отношении к пропаганде в СМИ той или иной версии, а именно на личном опыте изучения материалов УД о гибели туристов.
Из приведенных выше аргументов следует, что утверждение начальника управления по надзору за исполнением Федерального законодательства прокуратуры Свердловской области, А. В. Курьякова, в том, что «УД могут оценивать только профессиональные следователи и прокуроры», противопоставляя их обывателям и журналистам, несколько субъективно, не в полной мере соответствуя действительности, как в части неупомянутых им адвокатов, так и в части наличия законного права у обывателей оценивать материалы УД в рамках их участия в судах присяжных, что является лишь юридической формальностью. Последнее акцентирует внимание на том, что доказательства чего-либо в УД должны быть понятны для их осмысления и оценки даже простым обывателям, которые и формируют общественное мнение, а в судах присяжных выносят окончательный вердикт, часто указывая на несостоятельность доказательств вины подсудимого, представленных в УД профессиональными следователями и прокурорами.
С учетом того, что «стихийная сила» фигурирует в УД 1959г в качестве причины гибели туристов, не являясь субъектом уголовного преследования, то рассуждать о её виновности с юридической точки зрения неверно, однако следует рассматривать доказательства её причастности к гибели туристов, как обоснование окончательного вывода о том, является ли «стихийная сила» причиной гибели туристов.
* * * * *
Давайте попытаемся проанализировать заявленные Генпрокуратурой цели проведения проверки УД о гибели туристов 1959г, которые сформулировал А.В. Курьяков на пресс-конференции 4 февраля 2019г.
1. Несмотря на то, что Генпрокуратура формально сосредоточилась на проверке лишь трех природно-стихийных версий (лавина, снежная доска, ураган), выступление А.В. Курьякова все же вселяет некоторую надежду на отсутствие у Генпрокуратуры предвзятости по отношению к причастности стихийной силы к гибели туристов, что им и предстоит выявить:
«мы должны ответить, есть ли там такая непреодолимая сила, которая влечет такие страшные последствия или нет? Цель нашей проверки - ответить на этот вопрос. На этот вопрос мы ответим по окончанию проверки».
Однако такая формулировка одной из главных целей проверки несколько некорректна, потому что она потенциально подразумевает выяснение факта существования на месте трагедии, а это склоны гор Уральского хребта выше границы леса, потенциально опасных для жизни людей стихийных сил, факт существования которых был очевиден прокуратуре ещё в 1959г из показаний местных жителей, допрошенных по УД о гибели туристов, в чем, собственно, никто не сомневается и в наше время, просто в силу своей очевидности.
Из показаний местных жителей:
1) Свидетель Бахтияров П. В., манси, охотник: «Зимой в горах бывают сильные ветры, что невозможно идти на гору. В горах зимой даже и нам манси бывает находиться опасно».
2) Свидетель Ураров И.В., директор музея г. Ивдель: «В зимние месяца в горах Северного Урала, а также и летом бывают сильные ветры и даже смерчи. И мне случалось иногда быть во время этих смерчей, но спасались только в лесах в низких местах».
3) Свидетель Ремпель И.Д., лесничий Вижайского лесничества: «Когда я знакомился с их маршрутом высказал свое мнение, что в зимнее время идти по уральскому хребту опасно т.к. там имеются большие ущелья, ямы в которые можно провалиться и, кроме того, там свирепствуют сильные ветры, сносят людей. Это опасение я им высказал потому, что мне этот район уральского хребта известен со слов местного жителя, сам я там не бывал».
4) Свидетель Чагин Е.И., пенсионер, постоянное местожительство: п. Вижай: «В Ивдельском районе я живу с 1930 года. С малых лет до 1953 года занимался охотой… Уральские горы и климат в районе их мне хорошо известен, т. к. неоднократно приходилось там бывать на охоте. Раза 3 мне приходилось бывать на Уральских горах в тяжелых условиях и в лощинах пережидать сильные ветры и ураганы со снежными метелями., т.к. там бывает сила ветра такая, что на чистых местах сбивает человека и уносит в низкие места.
Группу туристов, которая погибла на Уральских горах, я видел в пос. Вижай, и они ко мне как к охотнику обращались».
Эка невидаль – буйство природной стихии зимой в горах Северного Урала выше границы леса, поэтому вообще не приходится сомневаться в существование там тяжёлых погодных условий, потенциально опасных для жизни людей, что компенсируется элементарной возможностью укрыться от непогоды в лесу, а именно это, как известно, и сделала группа Дятлова, столкнувшись с сильным ветром 31 января, когда вышла к перевалу выше границы леса.
Всем местным жителям также хорошо известно, что наравне с сильными ветрами, ураганами и пр. опасными для жизни силами стихии в горах Северного Урала, там можно наблюдать и безветренные дни, включая пр. вариации сочетаний разнообразных погодных условий, совершенно безопасных для жизни людей.
Было бы странным обосновывать смерть туристов самим фактом существования в горах Северного Урала сил природной стихии (сильнейшие ветра, вплоть до урагана, бураны и пр.), потенциально опасных для жизни людей.
Вот эту ошибку и допустила прокуратура в 1959, в результате чего мы и не имеем в УД экспертизы погода на время гибели туристов – вечер 1 февраля, ближе к ночи, что и делает необоснованными выводы прокуратуры о причастности «стихийной силы» к гибели туристов.
2. Приведу ещё одну цитату из выступления А. В. Курьякова:
«От лица государства необходимо ответить на вопрос: какова же причина этой трагедии. Государство ответило, что нет состава преступления, поскольку было проведено расследование и дело прекращено. Есть и второй вопрос: что тогда было причиной (гибели туристов)?
Цель нашей проверки – как раз и ответить на (этот) вопрос.
Мы от лица государства ответим (на вопрос) о причинах, самое главное, покидания палатки, разрезания ножом палатки и покидания палатки при таких тяжёлых погодных условиях.
… Кроме того, мы уже привлекли специалистов в сфере метеорологии, геодезии и психологии. Предварительные данные у нас есть…»
Следует обратить внимание на то, что А. В. Курьяков говорит о «таких тяжёлых погодных условиях» во время гибели туристов, предваряя (!) результаты экспертизы погодных условий, которые единственно могут соответствовать критерию относимости и достоверности в отношении доказательств тяжелых погодных условий во время и на месте гибели туристов. Эта изначальная убежденность А. В. Курьякова в существовании «тяжелых погодных условий» основана, по всей видимости, на предварительных данных специалистов в сфере метеорологии, которые, судя по всему, подтвердят «тяжёлые погодные условия» уже результатами экспертизы погоды.
Давайте определимся с том, что мы имеем в УД 1959г в качестве доказательств причастности «стихийной силы» к гибели туристов?
Фактически, ни-че-го!
Как известно, в материалах УД 1959г отсутствует экспертиза погоды, наличие которой могло хоть как-то обосновать ту «стихийную силу, преодолеть которую туристы были не в состоянии».
Свидетельские же показания местных жителей, в частности, «о сильных ветрах в первых числах февраля», присутствующие в УД, не могут быть признаны достоверными к установлению факта непогоды во время гибели туристов (вечер-ночь 1 февраля) из-за своей неопределенности датирования непогоды - «в первых числах февраля», принимая во внимание то обстоятельство, что эти показания были даны спустя более чем месяц после описываемых свидетелями событий.
Само по себе отсутствие в УД 1959г доказательств причастности «стихийной силы» к гибели туристов, в рамках его проверки Генпрокуратурой, должно быть расценено как существенный недостаток в работе прокуратуры 1959г, в части полноты расследования причастности «стихийной силы» к гибели туристов, что ставит под большой вопрос обоснованность прекращения УД.
По всей видимости, Генпрокуратура постарается исправить этот изъян в работе своих предшественников, и обоснует ту конкретную «стихийную силу» из трех вариантов (лавина, снежная доска, ураган), которая будет соответствовать результатам экспертизы погодных условий, заказанной уже в рамках проведения проверки УД в 2019г.
Нам известны два возможных варианта представления исходных метеоданных для приведенных ранее, скажем прямо, непрофессиональных экспертиз погоды:
1) таблицы изменения погоды;
2) карты погоды.
По своему «происхождению» карты погоды глубоко вторичны и получены в результате обработки большого массива метеоданных с множества метеостанций, которые представляют первичную информацию о погоде в виде таблиц изменения погоды. Так что попытка «экспертов» дать свою экспертную оценку погоды на основании глубоко вторичной информации о погоде, а это карты погоды, игнорируя аналитику первичных источников этой информации, может быть расценена как попытка фальсификации погодных условий в месте трагедии.
Неслучайно, некоторые сторонники и авторы природно-стихийных версий обосновывают вымышленные ими природные катаклизмы (буран, обильный снегопад, ураган и т.п.), ссылаясь при этом на свой глубокомысленный анализ карт погоды. Эта лицемерная тактика сторонников и авторов некоторых природно-стихийных версий хорошо известна.
Если Генпрокуратура озаботиться получением объективных данных о погодных условия в месте гибели туристов, то в таком случае привлеченные к этому эксперты приведут в качестве исходного материала - массив табличных данных из архива ближайших метеостанций (таблицы изменения погоды). И уже профессиональный анализ этих табличных данных позволит получить достаточно объективные выводы о погоде в месте гибели туристов с 1 на 2 февраля 1959г. Любому обывателю будет по силам самому убедиться в достоверности выводов таких не столько профессиональных, сколько добропорядочных экспертов.
Если же Генпрокуратура будет заинтересована в обосновании одной из стихийных версий, то в этом случае, могу лишь предположить, будут привлечены эксперты, которые с умным видом профессионалов будут рассуждать и делать свое экспертное заключение о погоде в ночь гибели туристов на основании анализа карт погоды. Естественно, никому из обычных обывателей (присяжных заседателей) не под силу будет оценить правдоподобие результатов такой экспертизы.
Давайте наберемся терпения и будем наблюдать за тем, к услугам каких экспертов прибегнет Генпрокуратура, обосновывая тяжелые погодные условия как первопричину гибели туристов.
Интересно также будет узнать, как будут коррелировать результаты этой экспертизы погоды с метеосводкой по Ивдельскому району(?):
«Метеорологическая сводка по Ивдельскому району:
к вечеру 1 февраля 1959 года температура воздуха понизилась почти в два раза по сравнению с утром и составила -20... -21 °С.
По сравнению с утренними значениями влажность воздуха невысокая - 56 /о, видимость 8 баллов (средняя).
Осадков выпало меньше 0,5 мм.
Ветер северо-северо-западный 1-3 м/с.
Метели, урагана, бурана не наблюдались».
Следует особо обратить внимание на то немаловажное обстоятельство, при оценке влияния пока гипотетических тяжёлых погодных условий на палатку туристов, что их палатка находилась на восточном склоне отрога г. Холатчахль («высота 1079»), а сам отрог ориентирован на северо-северо-восток от её вершины. Такой выбор места палатки туристами позволяет утверждать, что их палатка находилась под защитой гребня отрога от западного или северо-западного ветра, гипотетически, даже ураганной силы. Как известно, аналогичным образом можно легко укрыться от сильного ветра даже в населенном пункте, просто зайдя за угол любого дома, став таким образом сторонним наблюдателем буйства природной стихии.
Поэтому, думаю, Генпрокуратура и привлекает к своей работе специалистов в сфере геодезии, чтобы установить точное место палатки туристов на восточном склоне отрога г. Холатчахль. Наконец-то, определением места палатки туристов займутся профессиональные геодезисты. Тем не менее, результаты их работы можно будет ещё и проверить с помощью незатейливых критериев поиска места палатки Дятлова, представленных в разделе «Тайна МП Дятлова». Во всяком случае, с помощью этих критериев легко можно было уже убедиться в том, что авторские «истинные» МП: «по КАНу», включая МП 18.10 и МП «по Игорю Б», «по Буянову» и «по WladimirP» находятся на значительном удалении от МП Дятлова 1959 года и расположены гораздо ниже по склону.
* * * * *
Если уж к процессу уточнения обстоятельств и причин гибели туристов подключилась Генпрокуратура, имеющая в наличие полный вариант материалов УД 1959г, и уполномоченная при необходимости затребовать самые разнообразные экспертизы, то в свете этих, бес сомнения, позитивных событий, следует повысить свою юридическую грамотность тем из авторов и сторонников неприродных версий, кто пока ещё не утратил иллюзии опровергнуть причастность «стихийной силы» к гибели туристов по результатам проверки Генпрокуратурой УД 1959г.
В настоящее время представляется редчайшая возможность деятельно оказать помощь сотрудникам Генпрокуратуры, чтобы они объективно установили причастность или непричастность «стихийной силы» к гибели туристов, выступив для этого в роли общественных её адвокатов. Это вполне реализуемая задача для общественных адвокатов «стихийной силы» Урала, поскольку в УД 1959г вообще отсутствует обоснование причастности «стихийной силы» к гибели туристов!
Петр Иванович Бартоломей, участвовавший в работе пресс-конференции 4 февраля 2019г, высказал своё категорическое несогласие по поводу того, что Генпрокуратура сочла для себя возможным ограничиться проверкой лишь трех версий природно-стихийного характера (лавина, снежная доска, ураган): «в стихию я не верю».
По его справедливому суждению:
«Как известно, истина рождается в споре. И если не рождается (не существует) противников какой-либо одной версии, то настоящая истина не будет найдена».
Можно, конечно, продолжать оставаться противниками версий «стихийной силы», предлагая сотрудникам Генпрокуратуры иные возможные причины гибели туристов, однако Генпрокуратура просто вынуждена отталкивается лишь от материалов УД 1959г, в постановлении о прекращении которого в качестве причины гибели туристов фигурирует именно «стихийная сила».
Поэтому в такой ситуации для тех, кто не верит, подобно П.И. Бартоломею, в версию стихийной силы, актуальней выступить в роли общественных защитников «стихийной силы» Урала, т.е. в роли её адвокатов, указывая прокуратуре на материалы УД 1959г, свидетельствующие прямо или косвенно о непричастности «стихийной силы» к гибели туристов, и о необоснованности выводов прокуратуры в 1959г по этому поводу.
Лишь после того, как будет доказана непричастность «стихийной силы» к гибели туристов, можно будет перейти к (официальному) обоснованию других версий гибели туристов.
Руководству Фонда Памяти Дятлова вполне по силам привлечь к процессу проверки Генпрокуратурой УД (о гибели туристов 1959г) профессионального юриста в качестве консультанта общественного адвоката «стихийной силы» Урала.
Природную стихию Урала по объективным обстоятельствам нельзя привлечь к уголовному преследованию, что и послужило законным основанием для прекращения УД о гибели туристов в 1959г. Однако из этого не следует, что «стихийная сила» Урала не нуждаются в адвокате, признанная в качестве причины гибели туристов без достаточных на то оснований, ведь, насколько нам известно из материалов УД, в нем нет достоверных доказательств её причастности к гибели туристов.
А.В. Курьяков выразил готовность привлечь к прокурорской проверки УД, в частности, П.И. Бартоломея, наряду с другими ветеранами поисков, поэтому можно предположить, что Генпрокуратурой будет учитываться мнение потенциальных адвокатов «стихийной силы» Урала.
Хочется надеяться, что Генпрокуратура отнесется с пониманием к участию общественных адвокатов «стихийной силы» Урала, поскольку лишь совместная деятельность сторон "обвинения" (прокуратуры) и защиты (адвоката) сможет объективно ответить на вопрос о причастности «стихийной силы» к гибели туристов группы Дятлова, на что и обратил внимание П.И. Бартоломей, указывая на необходимость учета мнения оппонентов природно-стихийных версий.
* * * * *
3. Тем не менее, Генпрокуратура со всей очевидностью продемонстрировала свою готовность все же обосновать одну из природно-стихийных версий гибели туристов, о чем свидетельствует, в частности, описание ситуационной экспертизы:
«Мы от лица государства ответим о причинах, самое главное, покидания палатки, разрезания ножом палатки и покидания палатки при таких тяжёлых погодных условиях».
«Ситуационная экспертиза: будет установлена палатка, будет точно также разрезана; определим, сколько времени необходимо, чтобы её покинуть; сколько времени необходимо, чтобы спустить вниз с горы; возможно ли после спуска подняться обратно; т.е. вопросы, связанные с физиологией человека и с деятельностью группы…»
Если Генпрокуратура намерена ограничиться лишь исследованием развития первоначальных событий трагедии в соответствии лишь со сценариями природно-стихийных версий, игнорируя важность развития последующих событий (6-7 часов), повлекших за собой, предположительно, получение туристами описанных в СМЭ травм и к последующей их гибели, возможно, от этих травм или косвенно из-за них, то даже по формальным признакам, в результате такого ограниченного объема проведения ситуационных экспертиз, Генпрокуратура сможет сформулировать лишь версию причины покидания туристами палатки, которую в принципе нельзя будет отождествлять с версией, отвечающей на вопрос о причинах гибели туристов, а они явно не идентичны у всех туристов, что имеет архиважное значение для этой трагедии.
4. Несмотря на уверения А.В. Курьякова, о том, что «это не расследование. Это прокурорская проверка в рамках отдельно взятого уголовного дела. На предмет: полноты расследования, …», весьма впечатляющий объем дополнительных исследований, экспертиз и заявленная Генпрокуратурой цель: установить единственно правильную версию, т.е. весь этот комплекс работ было бы справедливо признать именно расследованием, совмещенным с проверкой УД, в результате которого и будет установлена «единственно правильная версия».
«Для того, чтобы объективно и окончательно ответить на вопрос: какая версия единственно правильная, для этого необходимо завершить эту проверку». (Из выступления А. В. Курьякова)
Коль скоро в УД 1959г отсутствуют доказательства для обоснования причастности «стихийной силы» к гибели туристов, то почти весь комплекс запланированных Генпрокуратурой мероприятий (следственных действий), по формальным признакам включенный в проверку УД 1959г, направлен на устранения этого изъяна в работе прокуратуры 1959г, т.е. направлен на сбор доказательств причастности «стихийной силы» к гибели туристов. Что и позволяет квалифицировать эти работы как именно проведение расследования Генпрокуратурой причастности «стихийной силы» к гибели туристов.
А как известно, наличие адвоката у подозреваемого на этапе расследования его причастности/непричастности к совершению, в частности, уголовного преступления как раз и позволяет избежать возможных злоупотребления со стороны следственных органов, в чем, собственно, и заключается работа адвоката.
Поэтому отсутствие адвоката у «стихийной силы» Урала во время проведения Генпрокуратурой проверки УД 1959г может обернуться для неё весьма плачевными последствиями, как и для любого подследственного, оказавшегося один на один с дознавателями без юридической помощи адвоката, что и произошло в 1959г, когда «стихийную силу» вообще без каких-либо доказательств её причастности к гибели туристов признали в качестве причины их смерти.
* * * * *
Чисто гипотетически, выводы о причастности «стихийной силы» к гибели туристов, при условии их получения в результате проверки Генпрокуратурой УД 1959г, станут всего лишь дополнением к УД о гибели туристов в 1959г, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Точно также, как в судах присяжных, обычные обыватели, в роли присяжных заседателей, имеют законное право не только оценивать доказательства вины подсудимого, собранные прокуратурой в УД, но и признавать эти доказательства несостоятельными, вынося вердикт о невиновности подсудимого, также и широкие слои общественности имеют уже моральное право подвергать своей оценке доказательства причастности «стихийной силы» к гибели туристов как в материалах УД 1959г, так и тех материалах (пока нельзя отрицать такую возможность), которые в 2019г Генпрокуратура представит в качестве обоснования одной их 3-х природно-стихийных версий гибели туристов: лавина, снежная доска и ураган.
И поскольку природно-стихийные версии гибели туристов никогда не пользовались признанием у большинства наших сограждан, судя по многочисленным опросам, то можно смело предположить, что общественный «суд присяжных» своим большинством голосов никогда не вынесет вердикт о причастности «стихийных сил» к гибели туристов, что и вселяет уверенность в успех миссии общественных адвокатов «стихийной силы».
Недаром суд присяжные ещё в царской России отождествлялся с «судом общественной совести», поскольку присяжные как именно «судьи общественной совести» не зависели в своих суждениях от каких-либо предписаний свыше, в отличие от профессиональных судей и прокуроров.
Право присяжных заседателей оценивать доказательства вины/невиновности подсудимого, в судах присяжных, основано прежде всего на юридическом признании самой способности рядовых обывателей, за некоторым их исключением, выносить здравые суждения о фактологии материалов УД. Так что ничего не препятствует общественности провести открытое «слушание» материалов УД о гибели туристов, в той или иной форме (статьи, обсуждение на форумах и др. варианты, вплоть до театральных представлений), выступая в нем в роли присяжных заседателей и общественных адвокатов «стихийной силы» Урала, которым вполне по плечу дать оценку доказательствам причастности «стихийной силы» к гибели туристов, ведь любой из нас может оказаться в роли присяжного заседателя в суде присяжных, имея уже не только моральное, но и законное право оценивать доказательства чьей-либо виновности, представленные в УД профессиональными следователями и прокурорами.
«Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!»
Продолжение последует уже в виде общественного слушания судом присяжных пока лишь материалов УД о гибели туристов 1959г.
Возьму на себя смелость выступить в роли адвоката «стихийной силы» Северного Урала, и предоставлю суду присяжных доказательства непричастности «стихийной силы» к гибели туристов, которые присутствуют в материалах УД и в других достоверных источниках.
Надо отдать должное «стихийным силам» Урала, ведь природная стихия и сама позаботилась о своем алиби, сохранив для поисковиков и следователей на поверхности склона следы (столбики) туристов, описание которых зафиксировано в показаниях свидетелей по УД о гибели туристов. Кроме этого, Она позаботилась ещё и о сохранности других доказательств своей непричастности к гибели туристов.
Многие из доказательств непричастности «стихийной силы» к гибели туристов уже фигурируют на страницах этого расследования. Однако, учитывая заявленные Генпрокуратурой цели проверки УД 1959г, следует отдельно сформулировать и представить доказательства непричастности «стихийной силы» Урала к гибели туристов группы Дятлова, что и входит в обязанности адвоката «стихийной силы».
Февраль 2019