Способы дискредитации Геродота и их последствия для египтологии:
№1

  И если, например, автор книги «Религия Древнего Египта» (1906г), Кагаров Е.Г. (1882–1942), «на основании тех данных, которые были выдвинуты новейшей западноевропейской наукой» подрывает доверие к значимости «сообщений» Геродота, ограничиваясь лишь какими-то туманными в своей предвзятости аргументами и крайне пренебрежительными отзывами, по всей видимости, своих западных коллег:

«Сообщения Геродота во 2-ой и начале 3-ей книги его «9 Муз» зачастую не заслуживают доверия: греки любили сближать божества других народов со своими, увлекаясь иногда чисто внешней аналогией». (1)

  То Г. Кеес предпринял, по всей видимости, по его мнению, более аргументированную попытку дискредитировать свидетельство Геродота, тем не менее приведя в своей книге крайне противоречивую аргументацию не столько в пользу опровержения свидетельств Геродота, сколько подтверждающую их истинность. При этом он допустил нелепейшую ошибку, смысл которой становится предельно очевидным из текста его аргументации, процитированного М.А. Коростовцевым (1900–1980) в своей книге «Религия Древнего Египта» (1976).
  Даже не подозревая о сути этой нелепейшей ошибки, мне любезно предложили опровергнуть эту аргументацию Г. Кееса, по всей видимости, в надежде на то, что у меня возникнут затруднения:

«По поводу Геродота, опровергните, пожалуйста, приводимое М.А. Коростовцевым мнение Германа Кееса (L. G.):
«По этому поводу Х. Кеес вполне резонно замечает: «Факты здесь отмечены правильно: бессмертие души и представление о ее способности принимать разные образы. Но философское оформление этой идеи, система — греческая, несмотря на приоритет египетского содержания. Геродот явно имеет в виду учение Пифагора о бессмертии души и такое же учение Эмпедокла, а затем более поздние учения с трехтысячелетним периодом Платона — учения, чуждые египетским представлениям». (3)

  Во-первых, из того факта, что, как пишет Г. Кеес: «Геродот явно имеет в виду учение Пифагора о бессмертии души и такое же учение Эмпедокла», совершенно не следует, что авторами этих учений были древнегреческие мыслители: Пифагор, Эмпедокл или кто-либо иной, а следует лишь подтверждение свидетельства Геродота о заимствовании древними греками (эллинами) египетского учения: «… Учение это заимствовали некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно», что в полной мере относится к Пифагору (ок. 570 – 490 гг. до н. э.) и Эмпедоклу (ок. 490 – ок. 430гг. до н. э.).
  Эмпедокл был лет на шесть старше Геродота (ок. 484 – ок. 425гг. до н. э.), что и подтверждает слова Геродота о заимствовании некоторыми эллинами учений египтян «в недавние времена» – «так и недавно».  Следовательно, эти аргументы Г. Кееса совершенно неспособны поставить под сомнение свидетельство Геродота.

  Во-вторых, удивление вызывала абсурдность подобного заверения Г. Кееса, дескать: «Геродот явно имеет в виду … более поздние учения с трехтысячелетним периодом Платона».
  Абсурдность подобной аргументации Г. Кееса, которую мне ещё и предложили опровергнуть, настолько очевидна, что невольно задаешься вопросом: а понимали ли её смысловую абсурдность те, кто обратился ко мне с просьбой опровергнуть аргументацию Г. Кееса?
  Ответ вполне очевиден, стоит лишь соотнести между собой годы жизни Геродота (ок. 484 до н. э. – ок. 425 до н. э.) и Платона (428/427 или 424/423 – 348/347 до н. э.).
  Это ж каким образом Геродот мог иметь «в виду … учения … Платона», приписав их египтянам, коль скоро он умер задолго до того, как Платон начал свою плодотворную деятельность выдающегося древнегреческого философа?
  Могу предположить, что М.А. Коростовцев вполне умышленно привел в своей книге столь абсурдный по смыслу комментарии Г. Кееса, не разделяя его стремление увенчать триумфом апологетику религии Осириса в египтологии, тем не менее лишь формально выразив солидарность с ним: «По этому поводу Х. Кеес вполне резонно замечает: …»

  Озадачившись подобным «опровержением», фактически, констатацией абсурдности аргументации Г. Кееса, мне предложили прокомментировать другой вариант перевода этого фрагмента текста книги Г. Кееса, изданной уже в 2005 году СПб. Изд-во «Журнал ,,Нева“» / Пер. с нем. И. А. Богданова; Под научн. ред. А. С. Четверухина:

«Заметим: постулаты, т.е. бессмертие души и представление о ее перевоплощениях, очерчены верно. Но философская оболочка, сама система, являются греческими, даже если предпочтение в ее открытии отдать египетской мудрости. Геродот явно намекает в своем комментарии на учение Пифагора о бессмертии и на встречающееся у Эмпедокла, а позднее оформленное Платоном учение о переселении душ с его 3000-летним периодом очищения, которое было на самом деле чуждо египетским воззрениям». (2)

  Второй вариант перевода текста замечания Г. Кееса, формально, не меняет сути того, о чем речь шла в предыдущем варианте. Поскольку, если «учение о переселении душ … Платона» ранее встречалось у Эмпедокла, то это опять же свидетельствует в пользу слов Геродота: «Учение это заимствовали некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно».
  Платон, конечно, мог развить это учение, спору нет, тем не менее этот факт никоим образом не дискредитирует свидетельство Геродота о приоритете египтян в создании этого учения, как и самого факта концептуального обоснования египтянами веры в бессмертие души в череде её перевоплощений, чему и свидетельствуют их учения о переселении души.

  Если осмысленно подойти к сути того, о чем идет речь в тексте Геродота о приоритете египтян в создании учений о бессмертии человеческой души, для чего вновь его процитируем:

«Геродот (II, 123). Египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой души. Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в тот момент. Пройдя через [тела] всех земных и морских животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожденного ребенка. Это круговращение продолжается три тысячи лет. Учение это заимствовали некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно». (3)

  То выясняется, что в нем и вовсе не идет речь в буквальном смысле об учении с акцентом на «3000-летний период очищения», принадлежность которого египтянам и пытается опровергнуть Г. Кеес. Возможно, в учении Платона и фигурирует «3000-летний период», осмысленный им как «период очищения», тем не менее оспаривая его принадлежность египтянам, Г. Кеес никоим образом не оспаривает сам факт принадлежности египтянам учения о переселении души, поскольку свидетельство Геродота, формально, содержит в себе три самостоятельных утверждений об учениях египтян:

1. «Египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой души».
2. «Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в тот момент».
3. «Пройдя через [тела] всех земных и морских животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожденного ребенка. Это круговращение продолжается три тысячи лет».

  1-е утверждение содержит в себе концепцию бессмертия человеческой души в череде её перерождений в подлунном мире, покреплённую конкретикой учения, фигурирующего под пунктом 2-а, а 3-е утверждение представляет собой фундаментальное учение о переселении души, главным образом, подразумевающее эволюционных характер развития души от простейших форм живого организма к более сложным.
  Зацикливание 3-х тысячелетнего поступательного развития души от простого к сложному в животном мире не связано с «периодом очищения» (Г. Кеес приписывает его Платону), субъективизм истолкования чего и мог быть внесен кем-либо из греков, учитывая многообразие их интерпретаций учения египтян о переселении души совершенно иного характера. Это следует, например, из текста послания императора Юстиниана I к V Вселенскому Собору 553 года, дабы осудить учение «о предсуществовании душ» знаменитого учителя Церкви III века, пресвитера Оригена (185—254 г):

«Итак, Пифагор, Платон, Плотин и их последователи, как я сказал, единодушно признавая души бессмертными, говорили, что они существуют прежде тел и что есть отдельный мир душ, что падшие из них посылаются в тела, и при том так, что души ленивых в ослов, души грабителей в волков, души хитрецов в лисиц, души сластолюбцев в коней».

  Эти представления древнегреческих философов, среди которых упоминается Платон, совершенно не свидетельствуют об их приверженности к учению о «3000-летнем периоде очищения», сообразно которому душа грешника начинала бы заново свой эволюционный путь, например, в виде амебы или иного простейшего организма, вследствие чего ей заново потребовалось бы пройти эволюционный путь развития аж в 3-и тысячи лет. Это ж как надо «накосячить» при жизни, гипотетически, чтобы в следующей реинкарнации возродиться к жизни в теле амебы, у которой совершенно не будет никакого осознания того, что в прежней жизни она была человеком, в той же мере в какой и у подавляющего большинства людей отсутствует память о своей предыдущей реинкарнации.
  Прямой смысл слов Геродота: «Это круговращение продолжается три тысячи лет» не подразумевает под собой какой-либо «период очищения», поскольку эта интерпретация «круговращения» является не более чем одной из множества иных частных трактовок этого учения.

  Фундаментальное учение египтян, подразумевавшее под собой эволюционных характер развития души от простого к сложному в животном мире, дополнено концепцией циклического характера процесса переселения души – «Это круговращение продолжается …», которая (концепция), потенциально, содержит в себе идею малых циклов перерождений на разных участках цепи эволюционного развития души. Эти малые циклы подразумевают под собой механизм как поступательного эволюционного развития, так и регрессивного, возвратного, как один из вариантов – на, условно, предшествующую ступень развития, например, как это представляли себе, упомянутые в послания императора Юстиниана I, «Пифагор, Платон, Плотин и их последователи»:

«падшие из них посылаются в тела, и при том так, что души ленивых в ослов, души грабителей в волков, души хитрецов в лисиц, души сластолюбцев в коней».

  Таким образом, опровергая принадлежность египтянам учения о «3000-летнем периоде очищения», делая акцент на «очищении», и приписывая его греческим философам, Г. Кеес, возможно, и не ошибался, тем не менее из этого гипотетического факта, чьей-либо частной интерпретации конкретики слов Геродота: «Это круговращение продолжается три тысячи лет», совершенно не следует в целом опровержение принадлежности египтянам всех трех учений, упомянутых Геродотом, каждое из которых имеет самостоятельную ценность в контексте доктрины бессмертия человеческой души.

  Абсурдная ситуация возникает: Г. Кеес, опровергая принадлежность египтянам одного из частных случает интерпретации утверждения Геродота под номером 3 – «Это круговращение продолжается три тысячи лет», в котором нет и намеков на его смысловую связь с «периодом очищения», пытается под этим ничтожнейшим предлогом опровергнуть в целом все три вполне самодостаточных утверждения Геродота о приоритете египтян в создании учений о бессмертии человеческой души в череде её перевоплощений в подлунном мире.
  Так что остается открытым вопрос: какими соображениями руководствовался Г. Кеес, заявляя о том, что упоминаемые Геродотом учения о переселение души были чужды египетским воззрениям? Этот вопрос имеет два взаимосвязанных между собой варианта ответа, приоритетным из которых является заинтересованность единомышленников Г. Кееса в продвижении апологетики религии Осириса в египтологии, а о втором варианте речь пойдет отдельно.

  В свете столь абсурдной аргументации Г. Кееса, следует иметь в виду, что древнегреческие философы не подвергали сомнению свидетельство Геродота, что, как это нестранно, казалось бы, признает(?) и сам Г. Кеес, в подтверждение чему(?) приводит в своей книге следующие пояснения:

«Позднее всем названным философам (Пифагор, Эмпедокл и Платон) их соотечественниками приписывается подверженность египетскому влиянию, и лишь в отдельных случаях среди тех, кто учил о бессмертии, приводятся халдеи и индийские маги (Паве. 1,32,4). И у греческих авторов, и у христианских писателей формулируется идея о том, что греческое учение о переселении души и ее перевоплощениях, опять же со ссылкой на Пифагора и Платона, было заимствовано у египтян». (2)

  Перефразируем эту цитату, дабы понятнее стал её смысл:
«Соотечественники» «всех названных философов», «позднее», «приписывают им подверженность египетскому влиянию», вполне обоснованно – «со ссылкой на Пифагора и Платона», что относится и к греческим авторам и христианским писателям, у которых на том же основании «формируется идея о том, что греческое учение о переселении души и ее перевоплощениях … было заимствовано у египтян».
  Этот пример внутренней противоречивости аргументации Г. Кееса свидетельствует в пользу достоверности утверждения Геродота как в части приоритета египтян…, так и в части заимствования их учений древними греками, эллинами.
  Г. Кеес продолжает:

«Так, Евсевий в своем сочинении «О богоявлении» утверждает: «под влиянием египтян он (Платон) говорит, что, по его мнению, она (душа) меняет много разных тел, и тела людей сливаются с природой вещей». (2)

  Так что основанием для «приписывания» «всем названным философам» «подверженности египетскому влиянию» являются свидетельства из первоисточника – со слов древнегреческих философов, не подвергавших сомнению это свидетельство Геродота.
  Платон несколько лет жил в Гелиополе, приобщаясь к тайнам научных и философских познаний гелиопольских жрецов, о чем, в частности, поведал греко-римский античный историк, географ и философ, Страбон (ок. 64/63 г. до н. э. – ок. 23/24 г. н. э.), лично посетивший Гелиополь:

«Из античных авторов лишь географ Страбон лично посетил Гелиополь и оставил заметку о нем:
«В Гелиополе я видел большие дома, в которых жили жрецы, ибо в древнее время, по рассказам, этот город как раз был кварталом жрецов, которые занимались философией и астрономией; теперь же это объединение перестало существовать и его занятия прекратились. …
Однако в Гелиополе нам показывали дома жрецов и школы Платона и Евдокса; Евдокс прибыл туда вместе с Платоном, и они оба, по словам некоторых писателей, провели 13 лет с жрецами». Коростовцев М.А. (3)

  Ещё одна цитата уже из книги французского египтолога Г. Масперо, «Древняя история народов Востока» (1895), подтверждающая общеизвестные факты:

«Греки рассказывают, что Солон, Пифагор, Платон, Евдоксий жили здесь (в Гелиополе) по несколько лет, изучая египетскую науку и философию». (4)

  Далее Г. Кеес приводит дополнительную аргументацию:

«А Эней из Газы в своем трактате «Феофраст, или О бессмертии души» говорит:
«египтяне верят, что одна и та же душа может принимать форму человека, коровы, собаки, птицы или рыбы. Если она пребывает в образе наземного животного, муравья ли, верблюда ли, то затем обращается рыбой, например акулой или анчоусом в море, а потом, приняв птичий облик, например галки или соловья, она взлетает в воздух, всегда представляясь иным животным. Наконец, пройдя через смену всех (животных форм), она возвращается в ту форму, из которой появилась первоначально».
Аполлон и его сын Платон имели такую же точку зрения.
Очевидно, здесь выражен, в сущности, тот же самый взгляд на египетское учение о переселении душ, что и у Геродота». (2)

  Древнегреческий философ Феофраст или Теофраст (ок. 370 – 288/285 до н. э.) учился в Афинах у Платона, а затем у Аристотеля. И памятуя о том, что Платон провел несколько лет в Гелиополе, как и большинство из его великих древнегреческих предшественников, посещавших Египет с целью приобщения к таинствам науки и философии египетской цивилизации (4), отмеченный Г. Кеесом факт лишний раз и подтверждает слова Геродота о заимствовании эллинами учений египтян о переселении души.

  Поэтому не совсем понятно, что подразумевал Г. Кеес, приводя эти аргументы в главе Введение своей книге, поскольку их смысл противоречит его крайне субъективному утверждению, якобы подрывающему доверие у свидетельству Геродота о приоритете египтян в создании учений о переселении души – дескать, «эти учения на самом деле были чуждыми египетским представлениям».
  Если что-то и дискредитирует отмеченная выше внутренняя противоречивость аргументации Г. Кееса, так она дискредитирует, в первую очередь, домыслы апологетов веры в вечную загробную жизнь от египтологии, настаивающих на том, что вера в переселение души в подлунном мире «была чужда египетским воззрениям (представлениям)».

  Этот пример позволяет констатировать далеко неочевидный факт заинтересованности всех академических ученых, посвятивших свою научную деятельность изучению египетской религии, в продвижении апологетики веры в вечную загробную жизнь в египтологии. В частности, и в первую очередь, это относится к М.А. Коростовцеву, который не столь явно выражал свою конфронтацию с единомышленниками Г. Кееса, например, выражая формальную солидарность с мнением Г. Кееса: «По этому поводу Х. Кеес вполне резонно замечает:…» Тем не менее он зачастую вольно или невольно дискредитировал основы этой апологетики, что в полной мере относится к приведенному в его книги столь абсурдному замечанию Г. Кееса: «Геродот явно имеет в виду … более поздние учения … Платона»