Антагонизм между двумя жреческими сословиями религии Древнего Египта

  Приоритеты жизнедеятельности египтян в подлунном мире, характерные для жречества номовых богов проторелигии долины Нила, предопределили единую направленность их деятельности при храмах своих богов, численность которых, в свою очередь, была обусловлена множеством аспектов жизнедеятельности египтян, каждому из которых (или их группе) покровительствовал тот или иной номовый бог. Следствием чего и стало, с одной стороны, развитие прикладных наук в качестве проявления заботы БОГОВ нома(!), при посредничестве их жрецов, об улучшении разнообразных аспектов жизнедеятельности населения своего нома, а с другой стороны, приоритетной стала забота аналогичной природы о здоровье и жизни египтян посредством развития сферы медицинских услуг, коль скоро для этой парадигмы религиозного мышления гораздо важнее земная жизнь людей в череде реинкарнаций в подлунном мире, нежели их посмертная участь в потустороннем мире.

  Своими приоритетами жречество богов проторелигии долины Нила разительно отличалось от жрецов религии Осириса, отдавших свое предпочтение приоритетам «эфемерного благоденствия» адептов своей религии в вечности их загробной жизни, и не более того, а эта эфемерность и позволяла им «приторговывать местами» в раю, «сехет иару», царства мертвых своего бога… В конечном итоге, столь кардинальное различие во влиянии двух парадигм религиозного мышления на приоритеты жизнедеятельности своих приверженцев выразилось в непримиримом антагонизме между двумя жреческими сословиями, причин для усугубления которого было несколько, и о каждой из них речь пойдет отдельно.

  Столь существенное различие между жрецами бога Осириса и жречеством других многочисленных номовых и столичных богов проторелигии долины Нила, не дискредитированных своей мифологической связью с богами из мифологии Осириса, совершенно беспардонно игнорируется единомышленниками Г. Кееса от египтологии, проецирующими на все жреческое сословие «египетской религии, по версии О.Р. Тіеlе» принадлежность к вере в вечную загробную жизнь в той же мере, в какой они совершенно необоснованно, как выяснилось ранее, проецируют эту веру на всех поголовно египтян, якобы исповедовавших её испокон времен.
  Закономерным следствием преднамеренного искажения ими исторической реальности и религиозной культуры Древнего Египта становятся вводящие в заблуждение широкую общественность представления о том, что выдающиеся для своего времени достижения египетской цивилизации в развитии науки и медицины в среде жреческого сословия всецело приписываются достоянию парадигмы религиозного мышления религии Осириса – вере в вечную загробную жизнь, для которой жизнь и здоровье египтян в подлунном мире, как и этические устои египетского общества, не стоили и ломанного гроша! О чем и свидетельствовал их аморальный заупокойный бизнес, «отворявший врата рая, сехет иару» царства мертвых Осириса любому, кто прикупил перед смертью «Книгу мертвых», вне зависимости от его морального облика при жизни, будь им даже серийный убийца своих соплеменников.

  И на этом примере в очередной раз можно убедиться в предвзятости апологетов веры в вечную загробную жизнь от египтологии, умышленно извративших в Науке, с большой буквы, представления об египетской религии, по всей видимости, не допуская возможности, посредством реалистичного её восприятия, дискредитировать «мнимые достоинства» своей парадигмы религиозного мышления, мягко говоря, не утратившей своего «эксклюзивного влияния» на восприятие её адептами этических устоев общества…

  Суть этих заведомо ложных представлений об египетской религии (религии Древнего Египта) сводится к беспардонному игнорированию единомышленниками Г. Кееса присутствия в ней двух религий, кардинально отличавшихся по своему предназначению в египетском общества, в основе которых были совершенно разные парадигмы религиозного мышления, как раз и обусловившие диаметрально противоположные приоритеты деятельности жреческого сословия каждой из этих двух религий:

1) Проторелигия долины Нила (Египта) с соответствующей ей верой в бессмертие души в череде её перевоплощений в подлунном мире;
2) Религия жрецов Осириса с её верой в бессмертие человеческой души в вечности загробной жизнь в царстве мертвых.

  Фанатичное желание скрыть от мировой общественности факт существования проторелигии долины Нила (Египта), как и её роли в развитии науки и медицины египетской цивилизации, и стимулирует деятельность единомышленников Г. Кееса, с превеликим усердием стремящихся не допустить признания в египтологии приоритета египтян в создании учений о переселении души. А вера, лежащая в основе этих учений, и была представлена парадигмой религиозного мышления проторелигии ещё за 10-15 веков до возникновения религии Осириса, что и пытаются столь же лицемерно скрыть апологеты религии Осириса от египтологии и академической науки.

  Подобное положение в египтологии и академической науке, вполне закономерно, формирует совершенно ошибочные представления в общественном сознании о роли «религии» и «науке», что можно проиллюстрировать цитатой Н. К. Крупской, которую проводит в своей книге М.А. Коростовцев, предварительно совершенно справедливо обосновав влияние религии на мировоззрение людей и разнообразные аспекты их практической деятельности в условиях становления ранних цивилизаций:

«Религия – это первое мировоззрение человека.
Вполне понятно, что с религией теснейшим образом связаны первые шаги человека в любой отрасли знания и искусства, ибо и знание, и искусство были чисто эмпирические и над любой практической деятельностью человека господствовали религиозные воззрения.
«Когда-то наука совпадала с религией, – пишет Н. К. Крупская, – и только по мере того как наука отделилась от церкви и стала работать другими методами, другими способами, – только после этого получилась пропасть между религией и наукой...
Если мы посмотрим на Древний Египет, то там представители религии – жрецы – вели громаднейшие наблюдения метеорологического характера, знали, когда будет разлив рек, могли предсказать это; в области медицины и ряда естественных наук они также стояли на высоте достижений того времени»». (3)

  Как видим, Н. К. Крупская, уподобляясь большинству её и наших современников, ошибочно отождествила представления о «религии» с Церковью, проецируя эти представления о «религии» на египетских жрецов: «представители религии – жрецы – … в области медицины и ряда естественных наук они также стояли на высоте достижений того времени».
  Эта её ошибка и является закономерным следствием деятельности апологетов религии Осириса в египтологии, умышленно или по недомыслию (на выбор) скрывающих существование двух жреческих сословий в религиозной культуре Древнего Египта, приоритеты деятельности которых отличались самым кардинальным образом. В этом и проявлялось «подспудное» влияние, в частности, Римско-католической церкви на египтологов, занятых в сфере религиоведения, что существенно облегчало достижение Церковью своих целей в контексте исконной ненависти апологетов ортодоксального Христианства к представителям альтернативной парадигмы религиозного мышления – к язычникам, которые и были представлены, в частности, жречеством многочисленных богов проторелигии долины Нила, фигурирующим в цитате Н.К. Крупской.

  Церковь ортодоксального Христианства, унаследовавшего парадигму религиозного мышления религии Осириса, с первых же веков своего становления испытывала лютую ненависть к язычникам, свидетельством чему и явилось разрушение их святынь и храмов начиная с IV века, в то время как в основе западной науки лежат заимствования древнегреческих философов достижений египетской цивилизации в науке, которым она была обязана деятельности жречества богов проторелигии долины Нила – тем самым язычникам. Поэтому и нет ничего удивительного в том, что между наукой и Церковью присутствует пропасть, как пишет об этом Н.К. Крупская, совершая очередную ошибку уже по поводу её относительно недавнего возникновения:

«только по мере того как наука отделилась от церкви и стала работать другими методами, другими способами, – только после этого получилась пропасть между религией и наукой...»

  В то время как эта пропасть между двумя парадигмами мышления, по современным меркам – научным и «церковным», возникла ещё в Древнем Египте, представляя собой результат усугубления антагонизма между двумя жреческими сословиями, об одном из который и ведет речь Н.К. Крупская: «представители религии – жрецы…», а второе – было представлено жречеством религии Осириса, которое выпестовало в своей среде ортодоксальное Христианство, представленное в современном обществе Церковью. А о ней и упоминает Н.К. Крупская, ошибочно ассоциируя её терминологически с «религией», что и явилось причиной крайне нелепого её вывода, дескать, «наука отделилась от церкви».

  Предвестницей развития науки и медицины в египетской и, в целом, человеческой цивилизации была именно парадигма религиозного мышления проторелигии Египта, в приоритете для жречества богов которой была Забота о улучшении условий жизнедеятельности своих современников, об их здоровье и самой жизни в подлунном мире, чему служит и в наше время по своему предназначению наука и медицина! Осмысление одного этого факта, вполне достаточно, чтобы отождествить представления о парадигме религиозного мышления жречества богов проторелигии долины Нила с парадигмой «научного» мышления, характерной для настоящих ученых, исключающих предвзятость и кампанейщину из приоритетов своей научной деятельности.

  И не стоит придаваться иллюзиям, отождествляя такие понятия как «религия», «Церковь» и уж тем более «вера», поскольку эти понятия не тождественны. Церковь как институт христианской религии не является в полной мере синонимом религии, в отождествлении которых и совершала ошибку Н.К. Крупская. И уж тем более вера человека в нечто Сверхъестественное (божественное) в качестве так называемого «естественного богословия» – это глубоко личное его качество, далеко не всегда склоняющее его к той или иной религии, не говоря уже о готовности примкнуть к адептам той или иной церкви.

  Следовательно, парадигма религиозного мышления жречества богов проторелигии долины Нила тождественна парадигме «научного» мышления настоящего ученого, не обделенного элементами «естественного богословия», чем, в частности, «грешило» подавляющее большинство выдающихся представителей западной науки эпохи Возрождения и последующих веков, возрождавших Науку в европейской цивилизации после тысячелетия с лишним религиозного мракобесия «Темного средневековья».

  В свою очередь, религиозным мракобесием «Темного средневековья» европейская цивилизация была обязана исключительным доминированием в ней лишь одной парадигмы религиозного мышления, унаследованной Христианством от жрецов религии Осириса (!), что достигалось посредством гонений на представителей альтернативной парадигмы религиозного мышления, которой человечество и обязано достижениями в развитии науки и медицины, в частности, в среде жречества богов проторелигии долины Нила, включая философов и мужей науки иных народом:

«И действительно, невозможно найти ни в одной области знания сведущего человека — не египтянина родом. Поэтому Египет всегда привлекал философов и мужей науки, которые отличались исключительной мудростью. Ведь они чужды какого бы то ни было шарлатанства; каждый из них доподлинно знает то, о чем говорит, и поэтому никто не берется за все, но каждый исполняет свое дело, украшая его ученостью». (Анонимного географического трактата IV в. н. э. (34–37: сведения о Египте и Александрии))

  Да и среди современных ученых мало кто является апологетом атеизма, поэтому парадигму научного мышления в полной мере можно уподобить парадигме религиозного мышления жречества богов проторелигии долины Нила, прославившего себя величайшими для своего времени достижениями в развитии науки и медицины. Именно они заложили основы для возникновения и развития науки и медицины западного мира через посредничество древнегреческих мужей науки.

  В контексте этого факта вполне уместны справедливые слова М.А. Коростовцева о влиянии религии на мировоззрение, которые нуждаются в существенном уточнении:

«Религия – это первое мировоззрение человека.
Вполне понятно, что с религией теснейшим образом связаны первые шаги человека в любой отрасли знания и искусства, ибо и знание, и искусство были чисто эмпирические и над любой практической деятельностью человека господствовали религиозные воззрения». (3)

  Смысл уточнения и сводится к констатации «господства» не просто каких-то абстрактных «религиозных воззрений», а именно характерных для проторелигии долины Нила (Египта) с её парадигмой религиозного мышления, которой человечество и обязано развитием науки и медицины. Тем более что эта парадигма религиозного мышления была первой и единственной на зоре человеческой цивилизации, поэтому смысл слов М.А. Коростовцева всецело относится к «господствовавшему религиозному мировоззрению» проторелигии долины Нила, возникшему задолго до генезиса религии Осириса.
  В то время как «религиозные воззрения» жречества религии Осириса, унаследованные ортодоксальным Христианством, имели диаметрально противоположное влияние на процесс развития науки, пример чему и увековечен в истории европейской (и не только) цивилизации в религиозном мракобесии «Темного средневековья».
  Следовательно, необходимо понимать, какие конкретно религиозные воззрения покровительствовали прогрессу в развитии науки, а какие – препятствовали. Осмыслению чего и препятствует деятельность апологетов религии Осириса от египтологии и академической науки, в своем стремлении «натянуть сову на глобус», присвоив все заслуги в развитии науки лишь своей собственной парадигме религиозного мышления – вере в вечную загробную жизнь. Этим целям и служит навязчивая до фанатизма потребность единомышленников Г. Кееса не допустить признания в египтологии справедливости свидетельств Геродота и древнегреческих философов о приоритете египтян в создании учений о переселении души:

«Геродот (II, 123). Египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой души. Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в тот момент. Пройдя через [тела] всех земных и морских животных и птиц, она снова вселяется в тело новорожденного ребенка. Это круговращение продолжается три тысячи лет. Учение это заимствовали некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно». (3)

  Аргументация же в пользу правомерности свидетельств Геродота воспринимается современными единомышленниками Г. Кееса от академической науки ни много ни мало в качестве «глобальных выпадов против академической науки как таковой». (L. G.)
  Так что среди представителей науки есть немалый процент не просто шарлатанов, кои присутствуют в любой из сфер человеческой деятельности, а псевдоученых, примером чему могут служить единомышленники Г. Кееса – эти достойнейшие представители апологетики религии Осириса от египтологии и академической науки. По всей видимости, они умышленно извращают в Науке, с большой буквы, представления о египетской религии (религии Древнего Египта) в силу своей нарочито подчеркнутый предвзятости, что, отчасти, и характерно для гуманитарных (академических) наук, тем более ориентированных на религиоведение в его исторической ретроспективе. А эта предвзятость, обусловленная приоритетной для них кампанейщиной в продвижении в науке тех или иных далеких от научной истины установок, умышленно или по недомыслию (на выбор) искажающих предмет научного исследования, вполне закономерно, и не позволяет причислить их к настоящим ученым, главным признаком которых является беспристрастность в научных исследованиях.

  О некоторых аспектах и последствиях антагонизма между двумя жреческими сословиями Древнего Египта речь пойдет далее, уже в контексте парадигмы религиозного мышления религии Осириса, обуславливая собой причину лютой ненависти ортодоксального Христианства к язычникам, воплотившейся в их жесточайшем преследовании после возведения в IV веке Христианства в статус государственной религии Римской империи.