Последствия для египтологии «ущербности менталитета» единомышленников Г. Кееса
Апологетика религии Осириса с её представлениями о вере в вечную загробную жизнь всех поголовно египтян времен додинастических, Раннего и Древнего царств, с одной стороны, дискредитирует саму суть этой парадигмы религиозного мышления и в целом доктрину бессмертия человеческой души, поскольку, утрированно, «полный пакет блага загробной жизни предоставлялся» фараонам, членам их семьи и сановной знати, вне зависимости от их прижизненного нравственного облика. С другой же стороны, делает бессмысленным веру подавляющего большинства египтян в вечную загробную жизнь, совершенно её не стимулируя, поскольку в ней «их потустороннее существование комфорта не предполагало», обесценивая таким образом важность соблюдать ими при жизни каких-либо удобоваримых для социума моральных и нравственных нормы поведения, сводя на нет саму суть предназначения доктрины бессмертия человеческой души – прививать в религиозном сознании своих последователей этические устои общества, «извечно установленные Творцом».
Следствием же представлений «о средствах достижении загробного счастья» Г. Масперо не только представителей знати, но и всего народа нильской долины, является гипотетическая картина «аморального апокалипсиса» в масштабах всей цивилизации Древнего Египта, противореча представлениям Геродота и других античных авторов, включая Яна Ассмана, об египтянах как о «самым благочестивым из всех народов».
Это противоречие, в котором следует отдать предпочтение представлениям античных авторов, включая Геродота, и Яна Ассмана, о благочестивом нраве египетского народа, полностью обесценивает домыслы апологетов религии Осириса об исконности веры в вечную загробную жизнь египтян, вследствие чего и возникает гипотетическая картина «аморального апокалипсиса» египетской цивилизации.
Следовательно, представления единомышленников Г. Кееса об исконности веры в вечную загробную жизнь в религиозной культуре населения долины Нила, мягко говоря, не соответствуют действительности, отражая собой лишь их заинтересованность, кампанейщину, в продвижении апологетики религии Осириса в египтологии и академической науке, «предположительно», в угоду апологетике веры в вечную загробную жизнь, в частности, Римско-католической церкви. В чем и прослеживается её подспудное влияние на египтологов, специализировавшихся на изучении египетской религии, среди которых одним из исключений являлся М. А. Коростовцев, по всей видимости, в силу доминирования атеистического мировоззрения в среде ученых СССР.
Подводя итоги рассмотрения четырех примеров предвзятости и абсурдности аргументации единомышленников Г. Кееса, призванной подорвать доверие к свидетельству Геродота о приоритете египтян …, следует перечислить закономерные последствия их деятельности, дискредитирующие уже саму апологетику религии Осириса, благоденствующую в египтологии под патронажем академической науки:
1. Демонстративное игнорирование несостоятельности аргументации опровержения свидетельств Геродота служит свидетельством предвзятости единомышленников Г. Кееса, чем и характеризуется терминологически «апологетика» («предвзятая защита, восхваление чего-либо») любой из религий, а в нашем неординарном случае речь идет об апологетике одной из двух парадигм религиозного мышления – апологетике веры в вечную загробную жизнь в качестве основы религии Осириса и Христианства.
2. Предвзятость в выборе источников информации для закрепления в египтологии приоритетных для апологетики религии Осириса тезисов, главным из которых является бескомпромиссное отрицание веры египтян в переселение души, и их приоритета в создании соответствующих учений, под предлогом совершенно голословного заверения Г. Кееса, дескать, эти «учения, чуждые египетским представлениям». Этот тезис взаимосвязан с тезисом признания веры в вечную загробную жизнь исконной верой населения долины Нила, при полном отсутствии его доказательной базы у единомышленников Г. Кееса.
3. Уличение в бестолковости всемирно известных древнегреческих философов, заложивших основы науки и философии западной цивилизации, которые якобы по этой причине, «и кто бы мог подумать», не смогли понять приоритеты веры «египтян» в вечную загробную жизнь.
3а. Отождествление генезиса веры в переселение души с НЕДОРАЗУМЕНИЕМ, наравне с неспособностью прояснить генезис веры в вечную загробную жизнь.
4. Ущербность представлений об истории египетской религии, первый период развития которой соотнесен с эпохой Древнего царства, при игнорировании предшествовавшего этапа развития религиозных верований населения долины Нила, протяженность в 10-15 веков, т.е. игнорирование проторелигии додинастического Египта и её роли в формировании египетской этики – концепции Маат.
4а. Отождествление истории египетской религии с историей религии Осириса, сообразно сопоставлению каждого из трех первых «периодов истории египетской религии (О.Р. Тіеlе)» трем «Книгам» заупокойного культа: «Текстам пирамид», «Текстам саркофагов» и «Книге мертвых». Что, фактически, дискредитирует тезис о существовании веры в вечную загробную жизнь испокон времен в религиозной культуре населения нильской долины, коль скоро первый период в истории египетской религии, а по сути – история религии Осириса, соотносится лишь с эпохе Древнего царства. В то время как пятисотлетняя история этой эпохи отражает собой величие и могущество единой державы Древнего Египта и её фараонов, оставивших человечеству в память о себе величественные пирамиды, признанные одним из семи чудес света.
И вот это «недоразумение египтологии» игнорирует 10-15 веков истории развития египетской цивилизации, которые предшествовали объединению двух царств Верхнего и Нижнего Египта на рубеже IV-III тысячелетия до н.э.
5. Отсутствие стимулов для веры в вечную загробную жизнь у подавляющего большинства населения долины Нила «от начала времен» до середины-конца Среднего царства, поскольку в ней «их потустороннее существование комфорта не предполагало». Что является бесспорным доказательством несостоятельности тезиса апологетики религии Осириса об исконности веры всех поголовно египтян в вечную загробную жизнь.
5а. Признанный в египтологии факт «демократизация» заупокойного культа после краха Древнего царства дополнительно подтверждает несостоятельность тезиса апологетики религии Осириса об исконности веры египтян в вечную загробную жизнь.
6. Картина «аморального апокалипсиса» в масштабах всей египетской цивилизации, являющаяся закономерным следствием развития тезиса о признании веры в вечную загробную жизнь исконной верой населения долины Нила, во-первых, противоречит свидетельствам Геродота и других античных авторов об египтянах как «о самом благочестивом из всех народов», что соответствует и представлениям Яна Ассмана, а во-вторых, противоречит представлениям науки о зарождении египетской этики, «являющейся результатом объективного развития общества»:
«В свете науки любая этика, и египетская в том числе, является результатом объективного развития общества, рождается социальной необходимостью». (3)
Потому что этот тезис апологетики религии Осириса либо вообще не подразумевает под собой закрепление этических устоев египетского общества в религиозном сознании египтян, либо девальвирует полностью их значение, посредством прельщения адептов религии Осириса «богатством и счастьем в вечности загробной жизни», вне зависимости от соблюдения или несоблюдения ими моральных и нравственных устоем египетского общества.
Эти оба противоречия каждый в отдельности и в своей совокупности также служат доказательством несостоятельности тезиса апологетики религии Осириса о признании веры в вечную загробную жизнь исконной верой населения долины Нила.
7. Отсутствие понимания предназначения доктрины бессмертия человеческой души и двух её парадигм религиозного мышления в религиозной жизни населения долины Нила.
«Прививка» в религиозном сознании египтян каждого из номов необходимости соблюдения этических устоев общества, ради укрепления его единства и процветания под управлением номарха, являлась прерогативой деятельности религиозных центров в каждом из многочисленных номов долины Нила, представлявших собой опору светской власти номархов.
8. Патологическая неспособность осмыслить последствия для египтологии развития приоритетных тезисов своей апологетики, результаты чего и проиллюстрированы предыдущими пунктами перечня.
Тем не менее этот перечень не исчерпывает собой иные абсурдные недоразумения и проблемы, привнесенные апологетикой религии Осириса в египтологию. Отмеченная в пункте 8 перечня «особенность менталитета» апологетов религии Осириса порождает большинство проблем в египтологии, пресекая возможность реалистичного объяснение некоторым из самых значительных событий истории Древнего Египта, например, религиозной реформы Аменхотепа IV-Эхнатона, как и причины происхождения (генезис) и исходного смысла мифологии Осириса, делая эти темы априори недоступными для своего адекватного осмысления в науке, как и многое прочее, что и является следствием деятельности единомышленников Г. Кееса в египтологии.