Причины краха реформы Эхнатона

  «Вода камень точит», а меркантилизм и аморальность как дельцов заупокойного бизнеса, так и адептов их религии, развращали нравственные устои общества как минимум ещё со времен начала Среднего царства. Поэтому тот урон нравственности, нанесенный египетскому обществу их деятельностью, ко временам правления Эхнатона был достаточно серьезным, чтобы можно было его нейтрализовать полностью за недолгие 17 лет правления Эхнатона (1351-1334 до н. э. (3)), за вычетом первых пяти лет его правления, связанных с подготовкой реформы.
  Это свидетельствует лишь о том, что меркантилизм в среде служителей культов разных богов дорого обходится общественной морали и нравственности, чему можно найти множество примеров в истории религиозной жизни человечества. Пример религиозной реформы Эхнатона, завершившейся крахом, служит тому дополнительное свидетельство.

  Эхнатон совершенно не был каким-то там идеалистом, витавшим в облаках, каким его хотят представить некоторые египтологи, поскольку искренне проявлял заботу о нравственном здоровье египтян, пытаясь защитить общество от аморального влияния дельцов заупокойного бизнеса религии Осириса – покровителя вечной загробной жизни.

  И ещё большой вопрос: удалось ли ему это сделать или нет, невзирая на реванш дельцов заупокойного бизнеса, восстановивших свое влияние на последующие династии фараонов?

  О последних годах жизни Эхнатона и его недолгого правления египтологам мало что известно:

«Смерть Эхнатона. О самом Эхнатоне в последние годы жизни мы не знаем, по сути, ничего». (3)

  Поэтому можно с большой долей вероятности предположить, что его жизнь оборвалась безвременно подобно тому, как обрывались жизни двух императоров-иконоборцев, Льва IV и Феофила, вполне возможно, отравленных ни без пособничества собственных жен, императриц Ирины и Феодоры (тайные почитательницы икон), каждая из которых впоследствии инициировала восстановление традиции почитания икон в Византийской империи.
  Хотя в нашем случае, на жену Эхнатона, Нефертити, не падает тень причастности к безвременной кончине мужа. Вот Тутанхамон, который числится египтологами среди детей Эхнатона, поддался влиянию дельцов заупокойного бизнеса, впоследствии восстановив религию Амона: «Фараон Тутанхамон всячески похваляется реставрацией культа Амона и других богов». (1)

  Нельзя ни отметить ещё нечто общее между теологическим творчеством фараона Египта, Эхнатона, и императора Византийской империи, Константина V, касающееся отношения потомков к ним и к их наследию.
  Как известно, аргументация иконоборчества признается ересью лишь в некоторых конфессиях Христианства, в то время как в Протестантизме упразднено почитание икон подобно тому, как это происходит в Православии и Католицизме. Это означает, что спустя несколько столетий после объявления Константина V еретиком и восстановления почитания икон в Византийской империи, протестанты признали истинным для своих конфессий отказ от почитания икон, т.е. признали истинность аргументации иконоборчества, разработанной лично императором Константином V. (Это свидетельствует о том, что аргументация отказа от почитания икон в Христианстве, несмотря на свой многовековой запрет, сохраняла свою актуальность в религиозном сознании многих католиков, что и послужило основанием для отказа протестантов разных конфессий от католической и православной традиции почитания икон.)

  И вообще, взаимные обвинения в ереси сторонников разных взглядов на религиозные истины – это дело обыденное в истории религиозной жизни человечества. Обвинение в ереси предполагает уверенность обвиняющей стороной в истинности своих религиозных убеждений, противопоставляя ереси «истину».
  В Христианстве религиозные «истины» отстаиваются посредством упреков, мягко говоря, «оппонентов» в ереси, примеров чему великое множество, в то время как в Древнем Египте в подобных ситуациях использовалась иная терминология, предполагавшая торжество «истины», т.е. торжество Маат, поскольку (богиня) Маат и отождествляет собой, в частности, значение слова «истина».

  И если в религии христиан религиозные разногласия сопровождаются обоюдным обвинением в ереси, то в Древнем Египте каждая из враждующих сторон подчеркивала свою причастность к восстановлению Маат – истины.
  Поэтому, чтобы (относительно) непредвзято разобраться с тем, на чьей стороне «истина», например в случае споров сторонников почитания икон и их оппонентами, необходимо по возможности досконально разобраться с аргументацией каждой из сторон. Т.е. нельзя слепо доверять уверениям любой из сторон, обвиняющих друг друга в ереси, поскольку религиозные истины весьма и весьма эфемерны.
  Вот примерно также не следует принимать на веру слова дельцов заупокойного бизнеса в том, что Тутанхамон восстановил Маат:

«В знаменитой стеле «реставрации» (Каир, № 34183) говорится о фараоне XVIII династии Тутанхамоне, что «он изгнал беспорядок (isft) из обеих стран и восстановил Маат. Ложь (grg) сделалась омерзительной, а страна стала такой, какой была искони». (1)

  Это пример откровенной лжи дельцов заупокойного бизнеса, взявших реванш после смерти Эхнатона, и стоит ли этому удивляться, коль скоро они покровительствовали аморальной жизни адептов своей религии, поэтому ложь для них столь же естественна и органична, как и их природный меркантилизм.
  Их ложь в данном случае заключалась в том, что восстановление Маат, применительно к религиозной сфере жизни населения Египта, должно быть тождественно не восстановлению ситуации в каком-то недалеком прошлом – времен, которые предшествовали реформе Эхнатона, что и было сделано Тутанхамоном, а должно быть тождественно восстановлению первозданного божественного порядка (с чем Маат и отождествляется), который предшествовал последующим его изменениям.

  Проторелигия доисторического Египта и была тем первозданным божественным порядком (Маат) в религиозной жизни нильской долины, который и предшествовал появлению религии дельцов заупокойного бизнеса с их верой в вечную загробную жизнь. Поэтому, именно, Эхнатон своей реформой восстанавливал первозданный божественный порядок, восстанавливая Маат – проторелигию в статусе религии царей Египта.

  В той же степени, в какой беззастенчивая ложь пропаганды правящих классов в современном мире вполне очевидна для общества, в той же степени и ложь пропаганды дельцов заупокойного бизнеса о восстановлении Тутанхамоном Маат столь же была очевидной в египетском обществе. Религиозная реформа Эхнатона не прошла бесследно для большинства египтян, укрепляя их скептицизм к религии дельцов заупокойного бизнеса, что коснулось, в первую очередь, адептов религии Осириса.

  Какими же были отдаленные последствия религиозной реформы Эхнатона, попытавшегося искоренить аморальный бизнес жрецов религии Осириса с весьма благородной целью – восстановления нравственного здоровья египетского общества?
  Насколько его дела остались в памяти благодарных ему потомков, отразившись на их скептическом отношении к религии дельцов заупокойного бизнеса (религии Осириса)?