Отменял ли Эхнатон традиционное многобожие? Отнюдь, лишь за некоторым исключением

  Реформа Эхнатона не подразумевала под собой покушение на исконные традиции проторелигии нильской долины, которые предусматривали право номов на культы местных богов. Это было связано с тем, что местные боги номов (городов) покровительствовали мирским делам и заботам египтян, в мольбах к которым (при посредничестве жрецов) они и обращались по разным житейским проблемам, а это и придавало жителям номов стимул почитать своих богов, естественно, в контексте религиозного стереотипа мышления, свойственного значительной части населения Древнего Египта.
  Тем не менее религиозный сепаратизм номов не создавал препятствий для распространения в номах культа верховного бога религии фараонов (общеегипетских богов Пта, Ра, Амона), а в нашем случае – культа бога Атона. Поэтому вполне закономерно, что с целью популяризации культа нового солнечного бога Атона, Эхнатон строил храмы в его честь по всему Египту, не покушаясь при этом на основы религиозного сепаратизма номов, что было в порядке вещей для египтян любой (?) из эпох Древнего Египта.

  Смена эпохи в истории Древнего Египта нередко сопровождалась и сменой верховного бога в религии фараонов, которые проявляли аналогичную заботу о популяризации нового для Египта верховного бога своей религии, также строя в его честь храмы по всему Египту. Поэтому в разных городах и других населенных пунктах номов сосуществовали как храмы местных богов, так и храмы общеегипетских богов, к числу которых принадлежали и верховные боги крупных религиозных центров, например Пта:

«Культ Пта был широко распространен за пределами Мемфиса: ему были посвящены храмы или часовни в Фивах, Абидосе, Гермополе, Гермонте, Бубасте, Эдфу, Дендере, Александрии, … Такое широкое распространение культа объясняется тем, что Пта был богом древней столицы Египта – Мемфиса, многовековой резиденции фараонов». (1)

  Что касалось запрета культа Амона в Фивах и в других его храмов по всему Египту, то это стало следствием, во-первых, его слияния с культом солнечного бога Ра – Амон-Ра, во-вторых, его значимостью в роли верховного бога в религии фараонов Нового царства, от которой Эхнатон как фараон и отказался. И поскольку культ бога Ра с его традиционной иконографией и теологией был отвергнут реформаторами по причинам присутствия в них мифологии Осириса и Хора, то и отправление культа Ра в его храмах по всему Египту также подверглось запрету, что было вполне оправдано весьма и весьма благородными целями реформы Эхнатона.

  Запрет культа Ра в Гелиополе не стал столь критичен для жрецов «солнечного бога», ипостасей которого в нем было несколько – Хепри, Атум и Ра ("Я – Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером"); в немалой степени ещё и в связи с тем, что Ра не был там исконным богом, и более того, ассимилировав в себя чуждую мифологию Осириса и Хора, он оттеснил собой исконного солнечного бога Гелиополя, Атума. Поэтому реформа Эхнатона позволила жрецам «солнечного бога» Гелиополя вернуться к истокам почитание истинной природы своего местного бога Атума (бога солнца, дарующего жизнь на земле), исконная теология которого не была отравлена «мертвечиной» влияния мифологии царя мертвых, Осириса, что как раз и произошло с богом Ра.
  Так что жречество «солнечного бога» Гелиополе, думается, с большим энтузиазмом восприняло реформу Эхнатона, восстановившую былые их традиции почитания местного бога Атума с исконное его теологией, что не исключало лояльного их отношения к новой ипостаси «солнечного бога» – к Атону как верховному богу религии Эхнатона, ставшему правопреемником всех качеств Атума.
  Что было ещё ни менее важным обстоятельством – до объединения Египта Атум был верховным богом религии царей Нижнего Египта, а их религией тогда и была проторелигия доисторического Египта. Поэтому, можно даже не сомневаться в том, что значительная часть жречества «солнечного бога» Гелиополя с огромным энтузиазмом восприняло религиозную реформу Эхнатона, избавившую их от тотального господства жрецов религии Осириса в их религиозном центре.