Внутренний конфликт ведического учения между пророками Ригведы и «пророками» бога Брамы


  Брахманы, проповедуя свое ведическое учение, всячески превозносят мудрость пророков Ригведы (Вед), что закреплено на уровне признания ортодоксальными каждой из шести школ философии Индуизма, т.е. признающими авторитет Вед, в частности, Ригведы. На деле это представляется весьма спорным фактом по одной из веских причин: пророки Ригведы совершенно не владели информацией не столько о существовании Атмана и Брамы, сколько об их предназначении в контексте обоснования концепции вечного потустороннего существования души (атмана в Браме) ВНЕ сансары, о чем они ни слон ни духом не ведали, как, впрочем, они и не воспринимали круговорот перерождений (сансару), обусловленных моральным законом «Рита», через призму негативного восприятия сансары – констатация факта.

 


  По примеру признания авторов Ригведы «пророками» следует также признать «пророками» своего бога в учении веданты и основоположников касты брахманов конца VIII – начала VII веков до н.э., т.е. первых жрецов бога Брамы и авторов текстов самых ранних упанишад, возвестивших на весь субконтинент Индостана о пришествии нового бога, Брахмана (Брамы), ставшего покровителем новой веры в вечное потустороннее (загробное) существование души ВНЕ сансары – атмана в Браме, что и дает основание их уподобить высокому званию «пророков Брамы».

  Хотя наравне с ними наблюдалось пришествие, условно, «пророков-основателей» учения санкхьи, отличавшегося от веданты своей терминологией восприятия метафизических «Истин» (пуруша, пракрити, «Я» и многое прочее), а в период упанишад «кристаллизовались и пророки-основатели» других школ индийской религиозной философии.
  Ещё по отношению к первым жрецам Брамы и можно применить термин «пророков», поскольку они представлялись именем своего бога, брахманами, привнеся в религиозную жизнь Индостана совершенно чуждую ей ранее парадигму религиозного мышления. А она и вызвала «инфицирование» религиозной жизни народов Индостана, породив ответную реакцию – «брожение умов», стимулированное желанием многочисленных претендентов урвать свой кусок пирога заупокойного бизнеса, развивая свои представления о путях и способах освобождения от сансары, о чем ранее пророки Ригведы ни сном ни духом не ведали, пропагандируя в своей ведийской религии торжество морального порядка и закона «Рита», исключительно, в позитивном смысле восприятия хорошей кармы и её результатов в череде перерождений колеса сансары.

 


  Как можно воспевать мудрость пророков Ригведы в ведическом учении брахманов, коль скоро приоритеты их религиозного мышления были сфокусированы на перспективах бессмертия души лишь в череде перерождений. Это и вселяло последователям ведийской религии надежду на лучшую долю в следующей жизни лишь при условии наработки ими хорошей кармы в текущем воплощении, являясь по суть аналогом того «даосского бессмертия» в череде перерождений, позитивно воспринимаемого китайскими буддистами махаяны.


  Да и школа веданты, формально являющаяся ортодоксальной, т.е. признающей авторитет Вед, Ригведы, самым беспардонным образом принижает мудрость пророков Ригведы, своим пренебрежительным отношением к необходимости приносить жертвы богам Ригведы, навязав последователям своего ведического учения иные приоритеты:

«Ведийская вера в жертвоприношение была поколеблена упанишадами, которые объявили, что жертвоприношениями нельзя достигнуть высочайшей цели бессмертия.
Жертвоприношение, предназначенное для Я, или Брахмана, выше жертвоприношения божествам (Ригведы). Только через познание Я, или Брахмана, может быть прекращено повторное рождение, а вместе с ним — всякое несчастье. Кто поистине поймет свое единство с Бессмертным Брахманом, тот постигает (realise) бессмертие (становится бессмертным)». (6)


  Так пророки Ригведы и не помышляли о таком бессмертии, «проповедуя торжество морального порядка «Рита»» в своей ведийской религии, отдавая предпочтение совершенно иному бессмертию души – в череде перерождений колеса сансары.

  Идея же бессмертия души ВНЕ сансары представляла собой всего лишь «новодел» жрецов Брамы, позаимствованный ими из Древнего Египта у жрецов религии Осириса в конце VIII – начале VII веках до н.э.

 


  Формально, дискредитация брахманами сансары, посредством признания её нежелательным явлением для жизни индусов, равносильна дискредитации ими значимости морального порядка и закона «Рита» пророков Ригведы, поскольку в основе представлений о сансаре и карме лежит «вечный моральный порядок (закон) Рита». Это также является одним из многочисленных аргументов в пользу признания аморальности «новодела» брахманов.


  Бог брахманов, Брама (Брахман) – это не более чем «суррогат» египетского бога Осириса, властелина царства вечной загробной жизни адептов религии Осириса, отрекшихся от проторелигии Египта с её верой в реинкарнацию и переселение душ.


  Основатели Брахманизма – пророки Брамы, властелина потустороннего мира душ индусов, достигших освобождения от сансары, столь же отрекшихся от веры в реинкарнацию, образца ведийской религии пророков Ригведы.


  Вполне очевидная связь происхождения Индуизма с религией Осириса позволяет провести некие параллели между двумя религиями, имеющими, так сказать, «единокровное родство с религией Осириса», а это Индуизм и Христианства, что в значительной мере уподобляет их друг другу, о чем и пойдет речь далее.