Аморальность концепции загробного суда и два её чудовищных изъяна

  Психостасия выполняла важную роль в поддержании этических норм поведения в большей по численности части египетского общества, представленного средними и низшими его слоями, коим и вменялось в обязанность: «прожить свою жизнь с Маат в сердце», исключительно, под страхом неминуемой гибели в пасти чудовища Аммат (в контексте религии Древнего Египта). И лишь состоятельные египтяне могли себе позволить оплатить многочисленные услуги Всесильной магии дельцов заупокойного бизнеса, «гарантируя» себе положительный вердикт загробного суда, и как его следствие – рай в царстве мертвых.

  Поэтому лишь «посвященные в таинства» заупокойного бизнеса могли и вовсе не озадачиваться соблюдением этических норм, присутствовавших в перечне пунктов «негативной исповеди», нисколько не опасаясь умножать свои «злые» дела и вести аморальный образ жизни, в надежде, банально, прикупить перед смертью «Книгу мертвых».

  Таким образом, концепция загробного суда религии дельцов заупокойного бизнеса дает нашим современникам представления о нравах, которые культивировала религия Древнего Египта в разных слоях египетского общества, благодаря пропаганде своих «нравственных» ценностей.

  Меркантилизм жрецов заупокойного культа предопределял лишь два варианта исхода загробного суда в религии Древнего Египта, один из которых вселял ужас при жизни египтянам, благоприятствуя не столько их праведной жизни с Маат в сердце, сколько подразумевал возможность перед смертью прикупить себе папирус с заупокойными текстами «Книги мертвых».

  Вполне естественно, что подобная аморальность и двуличие дельцов заупокойного бизнеса не могли ни отразиться на негативном отношение к их религии той части египетского общества, которая осознавала важность для нравственного здоровья общества принципов Маат, унаследованных из проторелигии доисторического Египта. Нечто аналогичное происходило спустя почти три тысячелетия в Европе по отношению к торговле индульгенциями в католическом мире. Так что с подобной негативной оценкой своей деятельности столкнулись не только дельцы заупокойного бизнеса в Древнем Египте, но и представители католического церковного бизнеса, освоившие торговлю индульгенциями в Римско-католических приходах. Это же относится и к ни менее актуальному варианту, не материализованному в виде индульгенции, но нашедшему своё отражение в изречении: «украл, на церковь дал, вот ты и не вор, а праведник».

  Следствием подобного отношения к столь аморальному бизнесу – к торговле заупокойными тестами «Книги мертвых», стало не столько недоверие египтян к факту загробного правосудия и его важности, сколько недоверие к лживым посулам дельцов заупокойного бизнеса о значимости их коррупционно-посреднических услуг, фактически, сводившихся к торговле местами в египетском раю, «сехет иару» – «поле камыша» («поле зеленого тростника»).

  В дополнение к этому, концепция загробного суда религии Древнего Египта имела два чудовищных изъяна, которые не могли ни вызывать чувства отвращения к меркантилизму жрецов заупокойного культа:

     1.   Вполне очевидная нелепость концепции загробного суда заключалась в присутствии в ней двух процедур судопроизводства, каждая из которых сама по себе была вполне самодостаточна для вынесения вердикта суда о виновности или невиновности подсудимого, решая его участь в царстве мертвых. Эта избыточность делала одну из процедур излишней и никчемной, свидетельствуя как о двуличие дельцов заупокойного бизнеса, так и о заимствовании ими психостасии из проторелигии!

     2.   Всесильная магия жрецов заупокойного культа самым нелепейшим образом дискредитировала в глазах египтян богов судилища царства мертвых, перед которыми подсудимый произносил «негативную исповедь». Всесильная магия позволяла легко «облапошить» этих богов, превращая их в безвольные марионетки, а ведь многие из них были представлены главными богами номов, включая богов Гелиополя – эннеада бога Ра.

  Как это ни парадоксально, но и сам Осирис числился среди богов эннеады Гелиополя, присутствуя на изображениях первого состава богов судилища вторым после Ра.
                      Рис. Изображение загробного суда (v2)

  Это лишний раз подчеркивает всю нелепость теологического «творчества» касты жрецов заупокойного культа, корыстолюбие которых не пощадило даже святое для них божество, бога Осириса, ставшего единым богом для жрецов заупокойного культа во всех номах Египта. Они даже его умудрялись походя дискредитировать, хотя на изображениях загробного суда присутствует и другое его изображение вне состава эннеады Гелиополя, крупная фигура которого уже в роли царя загробного мира восседает на троне, созерцая судилище богов над умершими.

  Можно смело констатировать, что дельцы заупокойного бизнеса самым беспардонным образом дискредитировали в глазах египтян их верховных богов, перед которыми в загробном судилище подсудимый произносил «негативную исповедь», прибегая к Всесильной магии «Книги мертвых».
  Таким образом, мы имеем дело с чудовищной дискредитацией главных богов Древнего Египта жрецами заупокойного культа, единым богом которых стал владыка царства мертвых, Осирис!

  Не исключено, что истоки конфликта между сторонниками многобожия (политеизм) и единобожия (монотеизм) кроются в антагонизме между жрецами местных богов Древнего Египта, унаследованных в большинстве своем из проторелигии, и жрецами заупокойного культа, отдавшими предпочтение единому богу царства мертвых, Осирису.
  С формальной стороны, это был конфликт между богами, которые покровительствовали разнообразным земным аспектам повседневной жизни людей, и богом Осирисом как владыкой царства мертвых и покровителем их вечной загробной жизни! Вполне понятно, что приоритеты вечной загробной жизни были поставлены дельцами заупокойного бизнеса выше приоритетов земной жизни египтян, на чем и была основана целая индустрия услуг заупокойного бизнеса в религии Древнего Египта.

  Учитывая высокий уровень интеллектуального развития египетского общества, даже не приходится сомневаться в том, что подобный пример выставления богов загробного судилища в крайне ничтожном свете, не мог ни вызывать закономерного скепсиса к религии дельцов заупокойного бизнеса среди здравомыслящей частью общества, укрепляя позицию сторонников проторелигии и концепции реинкарнации. Вполне естественно, что подобная дискредитация жрецами заупокойного культа главных богов Древнего Египта привела к возникновению скрытого конфликта между дельцами заупокойного бизнеса и жрецами разнообразных богов Древнего Египта, чему позже мы также найдем дополнительное подтверждение.

  В связи с этим, можно предположить, что религия Древнего Египта в египетском обществе пользовалась популярностью лишь среди некоторой части высших и средних слоев общества, аморальность жизни которой «негласно» поощрялась религией дельцов заупокойного бизнеса (религией Древнего Египта).
  Это находило свое осуждение в обществе среди египтян не столько осознававших аморальность этой религии, сколько чтивших значимость этических норм общества и моральных принципов Маат либо для своей вечной загробной жизни, либо во благо своему перерождению в контексте проторелигии.

  Как правило, лживой пропаганде ценностей правящих классов и их религии (идеологии) противопоставляются «народные» сказки, изобличающие ничтожность притязаний пропаганды на нечто сакральное. Иллюстрацией подобного отношения к лживой пропаганде дельцов заупокойного бизнеса стала назидательная «Сказка о доле богача и бедняка в царстве мертвых Осириса», повествующая об исключительной значимости для суда Осириса праведной жизни усопшего, вне зависимости от того, беден или богат он был при жизни, что в последнем случае подразумевало его возможность воспользоваться услугами дельцов заупокойного бизнеса: пышные похороны, множество плакальщиц, дорогой экземпляр заупокойных текстов «Книги мертвых» и пр., что якобы, «по заверениям» дельцов заупокойного бизнеса, гарантировало ему рай в царстве мертвых Осириса.
  Вот этой сказке и будет посвящена следующая страница.